Красивой и сильной.
При этой мысли Шахразада вонзила ногти в ладони, оставляя на коже полумесяцы железной решимости. Лицо превратилось в бесстрастную маску.
Раздался тихий стук в дверь. Все три головы повернулись в унисон, прозвучал дружный выдох.
Несмотря на новообретенное мужество, сердце Шахразады затрепыхалось в груди.
– Можно войти? – нарушил тишину мягкий голос, в котором слышались просительные и извиняющиеся нотки.
– Баба[3], что ты здесь делаешь? – медленно, осторожно выдохнула Шахразада, стараясь замаскировать настороженность терпеливым выражением лица.
Джахандар Аль-Хайзуран медленно вошел в покои. В его бороде и на висках серебрилась седина. В карих глазах перетекали, переливались мириады оттенков, словно морские волны во время шторма. В руках отец держал единственный бутон розы с почти бесцветными лепестками, лишь по краям окрашенными в светло-лиловый.
– Где Ирса? – спросила Шахразада, уже не скрывая тревоги.
– Дома, – грустно улыбнулся дочери Джахандар. – Я запретил идти со мной, хотя она до последнего настаивала и ярилась.
Шахразада про себя порадовалась, что отец хотя бы в этом последовал ее желаниям, и мягко упрекнула:
– Тебе следовало остаться с сестрой. Она нуждается в тебе. Обещай, что не покинешь ее сегодня вечером. Сделай это ради меня, баба. Как мы обсуждали. – Она протянула руку, взяла свободную ладонь Джахандара и сжала ее, пытаясь этим жестом передать свою просьбу следовать ранее оговоренному плану.
– Я… Я не в состоянии дать подобное обещание, дитя, – прошептал отец, опустив голову. Узкие плечи вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий. – Шахразада…
– Будь сильным. Ради Ирсы. Не волнуйся, все будет хорошо, – произнесла девушка, стирая слезы с увядшего лица Джахандара.
– Прости мою слабость. Одна мысль, что сегодняшний вечер может быть последним в твоей жизни…
– Это не так. Я обязательно увижу завтрашний рассвет. Клянусь.
Джахандар кивнул, хотя несчастное выражение его лица ничуть не изменилось, и протянул дочери не до конца распустившийся бутон розы.
– Это последний цветок из моего сада. Пусть напоминает тебе о доме.
Стараясь улыбкой выразить любовь и благодарность, Шахразада потянулась, чтобы принять дар, но отец остановил ее. Поняв, что он задумал, девушка начала протестовать.
– Позволь мне сделать для тебя хотя бы это, – прервал ее Джахандар, хотя слова его звучали тихо, едва слышно.
Он пристально всмотрелся в бутон, сведя брови и поджав губы. Одна из служанок кашлянула в кулак, другая же не отрывала взгляда от пола.
Шахразада терпеливо ждала, понимая, что сейчас произойдет.
Роза начала медленно распускаться. Лепестки раскрывались, будто обрели собственную жизнь от прикосновения невидимой руки. Прекрасный аромат, сладкий и идеальный, поплыл в воздухе… только чтобы спустя секунду стать
Баба́ – уважительное обращение к отцу в арабских странах.
