выстроится, чтобы с ней и в горе и радости. А нет, дебилов не оказалось, еще этот парнишка рыжий, откуда? Ладно, дети не виноваты… Машину уже одну продала – бабки-то надо. Короче, заявляется два дня назад ко мне в офис. И требует алиментов. Много. Дала неделю подумать, потом в суд будет подавать.
Маклаков снова немного помолчал.
– Я сразу думал ее просто грохнуть. Было, не скрою. Но… Короче, что делать? Есть варианты? Эта тварь не отвяжется, доведет до греха. Если бы не парень…
План в уме у Решетникова сложился, еще когда слушал излияния Маклакова.
– Есть вариант.
– Ну-ка, – заерзал на диване посетитель.
– Можно сделать вас нищим. Якобы нищим.
– Это что, побираться надо?
– Нет, это в сравнении с тем, как вы сейчас живете. Жить будете скромно. Обшарпанная хрущевка на окраине, старая мебель… Ездить будете на старенькой «Ладе Гранта». Разумеется, без личного водителя. Хотя лучше на общественном транспорте ездить, тем более работа у вас будет сейчас неблагодарная, наездитесь.
– А что за работа?
– Ну скажем, доставщик пиццы. Алименты вы будете платить, но тысяч семь в месяц. С этого вашего скромного дохода.
– О, это круто, вот на такие деньги пусть покуражится, королева, – с довольной улыбкой сказал Маклаков и тут же спросил: – Только вопрос, все здорово, замечательно, но… а как она узнает?
– К бывшей супруге зарядим судебных приставов. Они якобы захотят ее имущество арестовать, вы же банкрот по легенде – она, разумеется, устроит скандал, а потом решит проверить сама.
– Круто. Какой чек у вас за это? – с довольным видом потирая руки, спросил Маклаков.
– Приятный.
– Я просто круто «на чай» оставлю, если все срастется. Я такой.
– Рад слышать, – ответил Решетников.
– Даша, – сказал Решетников после ухода Маклакова, – собери всех: режиссеров, сценаристов, художников, гримеров, конечно. С этим мужиком надо хорошо поработать гримерам, чтобы жирные волосы, помятый, опустившееся животное, мерзкое, ясно?
Даша быстро записывала в блокнот.
– Семен, – обратился Решетников к режиссеру, – ты с ним пройдись по ситуации, что и как ему говорить. Парни – повернулся от к сценаристам, – текста не надо много, пару крепких фраз.
Совещание прервал звонок от Жданова.
– Каналу очень понравилось ваше предложение, – с ходу сообщил тот.
– Мое предложение? – удивился Решетников.
– Перенести все в современность, написать новое «Преступление и наказание».
– Я не предлагал, я говорил, «если бы я писал».
– Ну мы так поняли, что, если вам позволим, вы возьметесь за экранизацию…
– Да я вообще не люблю Достоевского… Я пытался вежливо отказать. Вернее, вежливо отказал.
Но от Жданова не так легко было отделаться.
