Зоя, я попробую с немцами поговорить. Может, удастся… может, отпустят.
– Ой, боюсь я, Ваня!
– Ничего, ничего, не бойся. Мы быстро… попробуем упросить! – приобняв жену, ответил он и, поцеловав ее, вышел.
Идя по ночной деревне вместе с дедом Матвеем к школе, где размещалась комендатура, учитель размышлял: «Хорошо, придем… А дальше? Что дальше? Давить на то, что они культурная нация? Не смогу. После всего, что они творили, язык не повернется… Да и какая они культурная нация, к черту! Убийцы! Душегубы! Так, спокойно… Надо как-то их уговорить. Девочка же ничего не сделала… Ладно, буду смотреть по обстоятельствам!»
– Иван, слышишь, что говорю? – дед Матвей выжидающе смотрел на него.
– Что?..
– Они там гуляют. Ну, это… пьянствуют! Праздник у них какой, что ли…
– Ладно, дед, поглядим!
Во всех окнах школы горел свет, около входа группа немецких солдат горланили веселую песню. Трое из них держали стаканы, а один наливал им самогон из большой бутылки.
– Ты, дед Матвей, обожди меня здесь!
– Ага, Ваня, ага!
Учитель подошел к дверям, но никто из охраны его не остановил и ни о чем не спросил. Идя по школьному коридору школы, он то и дело натыкался на пьяных немецких солдат. В нескольких классах он видел последствия попойки: разбросанные консервные банки, остатки еды на партах и спящих на полу фашистов.
Он постучался и, спросив по-немецки разрешения, вошел в кабинет коменданта. На письменном столе стояли открытые консервы, лежала неровно отрезанная буханка хлеба, сало, овощи с деревенских огородов и большая бутылка самогона. «Культурная нация… Да просто свиньи!» – успел подумать он.
– Und der Lehrer! Sind Sie hier um uns zum Sieg zu gratulieren? (А, учитель! Вы пришли поздравить нас с победой?) – встретил его старший офицер.
– Господин офицер, вы сильно пьяны. Я и не слыхал еще о победе. Я пришел с просьбой… – ответил учитель.
– Гельмут, он еще не слышал, что мы победили! – наливая себе в стакан самогон, крикнул майор.
Из смежного маленького кабинета, шатаясь и застегивая форменные галифе, вышел второй офицер. Он довольно улыбался, бросив на стул портупею с кобурой.
– Господин майор, надо налить этой русской свинье, чтоб он выпил за нашу победу!
– Да, это правильно! – Офицер налил в стакан самогону и протянув ему, продолжил: – Пейте, учитель! Ваша армия бежит так быстро, что ее не догнать. Война скоро закончится в Москве!
Но учитель не взял стакан, а быстро прошел в смежный кабинет. Замерев в дверном проеме, он закричал:
– Звери! Как вы могли?! Она же еще ребенок! Изверги!
Обернувшись, посмотрел на фашистов и осознал, что его не поняли. Он тут же перевел свои слова.
– Du russisches Schwein! (Ax, ты русская свинья!) – крикнул младший офицер и дважды ударил его по лицу.
– Helmut, hör auf! (Гельмут, хватит, довольно!) – остановил его майор.
Учитель сплюнул кровь из разбитой губы и с яростью посмотрел на фашистов. Внутри всё кипело от ненависти. Майор медленно подошел к нему и выплеснул самогон в лицо.
– Du
