отбивающуюся в истерике маму…
Маску после этого надевать он так и не решился, а на утренник отправился в изготовленной собственными руками невинной маске кролика, вырезанной из толстой бумаги и раскрашенной цветными карандашами. Однако с тех пор стал немного заикаться, и эта ужасная поварская рожа время от времени снилась ему в кошмарных детских сновидениях. Она оказалась даже страшнее голливудских циклопов из фильма про Синдбада. Маска оживала, гнусно ухмылялась и пыталась схватить его невесть откуда взявшимися папиными руками, а Яшка отбивался, убегал и каждый раз падал в какую-то чёрную бездонную пропасть, кишащую всякой нечистью…
Современные резиновые маски-страшилки всевозможных зомби и космических монстров, увы, и в подмётки не годятся тому жуткому повару. Исчез в них, что ли, элемент неожиданности, а старые детские страхи, увы, ничем не уступают страхам взрослым, сегодняшним, реальным, после которых, если только заикаешься, то это ещё цветочки…
Но детские страхи, слава богу, остаются в детстве, хоть до конца и не забываются. В школе начиналась новая жизнь со своими радостями и неприятностями, открытиями и разочарованиями. Порой не всегда легко во всём этом разобраться даже взрослому человеку, а тут ещё и память с годами искусственно вытравливает из себя незначительное и мелкое, выстреливая иногда такими вещами, что дух захватывает. И ведь раньше этому ты просто не придавал значения, а вот сегодня…
Не раз уже Яшка обжигался на том, с какой беспечностью относился спустя некоторое время к событиям, в которых участвовал. Может, задумался бы сразу и сделал правильные выводы, тогда и жизнь сложилась бы иначе, но… стоило ли сегодня корить себя и ругать задним числом? Оставалось только вспоминать и грустно усмехаться…
А волны ностальгии, как ни странно, накатываются с годами всё чаще и чаще. Иногда кажется, что недалеко и до шторма, когда, сам не ведая, по какой причине, вдруг выступают горючие слёзы на глазах, сердце бьётся как сумасшедшее, места себе не находишь, неизвестно по какой причине… Пока очередной раз не прокрутишь в памяти эту свою старую киноплёнку от начала до конца и не встанет в глазах именно тот кадр, на который раньше просто не обратил внимания.
Вот ещё одно воспоминание, уже школьное.
…Май в том году был колюч и капризен: поутру на траве не роса, а чуть ли не шуршащая под ногами снежная позёмка, и холод такой, что пар изо рта валит. Часам к десяти солнце всё же раскочегаривалось и незаметно припекало, да так, что нос, самая незащищённая часть лица, уже обгоревший и облупившийся, снова начинал потихоньку полыхать.
– Поскорей бы лето наступало и каникулы, – лениво рассуждал Яшка, сидя за партой в своём седьмом «Д» рядом с закадычным другом Юркой Скворцовым. – Ух, погуляю!
Торопить конец учебного года не стоило, и так оставалась неделя занятий, а впереди три долгих летних месяца, на которые строишь кучу планов, а потом не знаешь, чем эти месяцы заполнить. Правда, и пролетают
