благо, его кабинет временно перенесли на первый этаж этого крыла – неужто благословение свыше?
Пока шла, мимо меня периодически пролетал медперсонал; пациентов, судя по всему, в этой стороне не было. Медсестры, полицекие… Напряжение висело густой пеленой в воздухе и оседало тяжестью в легких. На короткое мгновение холод пробежал по позвоночнику, а страх натянул нервы для беспощадной на них игры – но озадаченность лишь подначивала идти вперед. Сомневаться в том, что все услышанное не байки, и что инфекция действительно добралась уже сюда, в °22-1-20-21-14, не приходилось.
Скопление военных за зданием больницы, военная техника в городе, перекрытые дороги и кварталы – сомневаться уже точно было нельзя. То, что мы смогли въехать – истинно чудо. Будто сама судьба соблаговолила.
Коридор. Куча закрытых дверей, лестницы, ведущие наверх… И вот уже и кабинет того, кто мне нужен. Выдохнула, выпуская волнение. Постучала. Открыла дверь, делая осторожный шаг.
Мужчина, лет сорока, убирал бумаги в небольшой сейф, стоящий у его стола.
– Можно? – я тихо прикрыла дверь за собой. Врач обернулся, поправляя квадратные очки в аккуратной оправе и быстро закрывая дверцу сейфа, – доктор Гивори, если не ошибаюсь?
– Доброго утра, – кивнул он, бросая ключ на стол и усаживаясь в высокое кожаное кресло, – чем могу быть полезен? – мужчина указал на стул у стола, а я в этот момент обратила внимание на его руку: ладонь перебинтована, сам бинт уже поалел от крови.
– Спасибо, – быстро прошла вперед и осторожно опустилась в кресло под пристальным взглядом мужчины. Затем изящно достала из кармана одну из последних визиток и протянула ее доктору. – Штефани Шайер. Журналист, корреспондент и просто заинтересованная сторона. Хотела задать Вам пару вопросов.
Мужчина кивнул и внимательно изучил визитную карточку, о чем-то напряженно думая. Часы на стене громко цокали; с улицы через открытое окно доносились обрывки разговора.
– Мне описывали Вас несколько иначе. Впрочем, это не играет роли, – он небрежно отбросил визитку, пока я испытующе изучала интерьер кабинета. – Врачебная этика не позволяет мне разглашать тайны моих пациентов, – сухо заметил Гивори, – я надеюсь, Вы помните это.
– О, безусловно! – улыбнулась, посмотрев на него, – не переживайте, мне нет дела до конкретных личностей. Я прибыла к вам совершенно по иному вопросу.
– Я помню, – мужчина издал короткий смешок, – к сожалению, с утра меня оповестили о том, что все материалы о вспышке неизвестного нам заболевания не должны предаваться огласке, – он бросил короткий взгляд сначала в угол кабинета, где я увидела небольшую камеру, на которой горел зеленый индикатор, а затем на сейф, и этого было достаточно, чтобы понять, что именно хранится под замком. – Как вы понимаете, это была далеко не просьба, а разглашение будет иметь серьезные последствия, – Гивори на секунду замолчал. Затем сказал якобы разочарованно, но глаза его выдавали
