небе, над темным квадратом кладбищенской посадки ярким пологом высвечивались разноцветья созвездий. С одного краю они уже чуть потускнели, указывая на место будущей зари. Антон спустил ноги со скамьи, нащупал на столике стакан и не глядя, на слух, наполнил его. Искать огурцы и кусок куриного крылышка он не стал. Ему хотелось спать после принятой вечером изрядной дозы. Полстакана водки почти сразу же сделали свое дело. Трещавшая голова немедленно стала избавляться от тяжкого груза похмелья. Антон с облегчением выдохнул и встал.
«Гадство, тут и гулять-то тошно!.. В темноте, точняк, заблудишься… Димыч спросонья еще чего подумает… Да хрен с ним! Будет знать, как жрать без меры…».
Протиснувшись через узенький лаз, который оставили в железном редуте ограды осторожные хозяева, Антон вышел на дорожку и огляделся. Место, где им пришлось, ночевать было приметным. С одного угла перекрестка стояла громада стилизованной часовни, сваренной из железного прута и крытой жестью. В ее глубине теплился маленький ночник, зажженный с вечера родственниками усопших.
С другой стороны, напротив железного храмика, расположился шпиль надгробия, на верху которого мерцал в звездном отражении полумесяц.
«Ладно, сориентируюсь… – лениво скользнула приблудная мысль. – Пойду направо, как говориться в народном творчестве».
Прихотливо изрезанному разнобою оград, памятников и разросшихся кладбищенских посадок на фоне уходящего вдаль, чуть светлеющего горизонта, казалось не будет ни конца ни краю. Антон прошел несколько пересечений аллей и неожиданно оказался на краю огромного уходящего в темноту пространства. Перед ним ровными рядами чернели отверстые зевы могил, окаймленных валами глинистой земли. Их наводящая своей откровенностью готовность принять свои жертвы, вызывала дрожь в сердце: «Мать честная! Сколько же их, еще живущих сегодня, завтра ляжет сюда… Черт! Это уже апокалипсис, только растянутый во времени… Не надо никаких событий, вот он, здесь прописан, и нет спасения от этого страшного рока… Хм, да и поля-то самого пару недель назад не было… Вот это масштабы!..».
Антона передернуло. Он огляделся и вдруг, к своему удивлению, заметил в нескольких десятках метров горящий костер, какое-то шевеление около него, как будто лежавшая возле фигура неспешно подбрасывала ветки в пламя.
«Что за придурок, нашел место для костра… Чего ему тут надо? Все кладбищенские по домам с вечера сидят. Даже сторожа жрут водку в своей каптерке на входе… Бомж, не иначе. Натаскал с могил поминальной жратвы и водяры и кайфует!.. Вроде, он там один. Пойду, взгляну, все время пролетит быстрее…».
В свете небольшого костерка Антон разглядел длинную, нескладную фигуру мужчины неопределенного возраста. Серая кепка, надвинутая на глаза, мешала разглядеть его лицо в деталях, но заросшие скулы и подбородок густой щетиной явно говорили о полном невнимании к своей внешности. Антон подошел и прокашлялся:
– Привет.
– Здорово, коль не шутишь.
