style="font-size:15px;"> Она не смотрела ему в глаза.
– Я просто хочу, чтобы война закончилась, – пробормотала она.
– Нет, не хочешь.
Она продемонстрировала редкую вспышку раздражения.
– Конечно, хочу!
– Для тебя это несколько странно, – с легкой насмешкой сказал он.
– Ты ведь не думаешь, что война – это хорошо?
– Если бы не война, мы бы с тобой не встретились.
– Но ведь она приносит такие страдания!
– Я экзистенциалист. Война дает людям возможность стать такими, какие они есть в действительности: садисты превращаются в мучителей, психопаты – в бравых фронтовиков, головорезы и их жертвы получают возможность играть свои роли по полной программе, а шлюхи всегда заняты делом.
Она бросила на него сердитый взгляд.
– Мне предельно ясно дали понять, какую роль играю я. Он погладил ее по нежной щеке и кончиком пальца коснулся губ.
– Ты куртизанка – причем очень хорошая.
Она отодвинула голову.
– Ты все это говоришь несерьезно. Ты импровизируешь – словно сидишь за пианино.
Он улыбнулся и кивнул – к ужасу своего отца, он немного умел играть джаз. Аналогия была точной. Вместо того чтобы выражать твердые убеждения, он экспериментировал с идеями.
– Может, ты и права.
Гнев Стефании сразу испарился, она стала печальной.
– Ты всерьез говорил о том, что мы расстанемся, если немцы уйдут из Франции?
Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Расслабившись, она положила голову ему на грудь. Поцеловав в голову, он погладил ее по волосам.
– Этого не случится, – сказал он.
– Ты уверен?
– Я это гарантирую.
Второй раз за день он давал обещание, которое, возможно, не смог бы выполнить.
В этот момент официант принес еду, и разговор прервался. Дитер слишком устал, чтобы испытывать сильное чувство голода, но он все же съел несколько ложек и выпил весь кофе. Затем он умылся и побрился, после чего сразу почувствовал себя лучше. Когда он застегивал чистую форменную рубашку, в дверь постучал лейтенант Гессе. Поцеловав Стефанию, Дитер вышел из номера.
Машина объехала улицу, движение по которой было перекрыто – ночью опять бомбили, и возле вокзала было разрушено несколько домов. Выехав из города, они направились в Сан-Сесиль.
Дитер сказал Роммелю, что допрос заключенных может дать ему возможность нанести ущерб Сопротивлению перед вторжением, однако Роммель, как и любой военачальник, принял возможность за обещание и теперь будет ждать результатов. К несчастью, любой допрос ничего не гарантировал. Умные заключенные рассказывали сказки, которые было невозможно проверить. Некоторым удавалось покончить жизнь самоубийством до того, как пытки становились невыносимыми. Если в этой группе Сопротивления конспирация была на высоте, каждый знал о других лишь самый минимум и не располагал ценной информацией.
