Хочу, чтобы были те, к кому можно прийти после работы, кто будет ждать меня! Неужели я прошу многого? Мне так надоело постоянное одиночество! Я – взрослый мальчик и должен жить самостоятельно, но если бы ты знала, как мне иногда хочется переехать к родителям! Чтобы рядом был кто-то родной!
– О, Лука… – выдохнула с жалостью Хмелевская. – Мне это знакомо, но… Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы верить в то, что брак с Витой сделает тебя счастливым. Это не то. Это репродукция. А тебе нужно всё и сразу! Тебе не нужна подделка! Не понимаю, как ты вообще соглашаешься на подобные отношения!
– Да потому что на большее рассчитывать не имеет смысла! – с болью воскликнул Лука. – Мне восемьдесят с лишним лет, Стася! Кому я нужен?! Я и в молодости не слишком был нужен! Брак с Витой – это максимум того, на что я могу надеяться. Я отрицал это много лет, я сопротивлялся, но… Пора признать правду: большего уже не будет. Всё. Пришло время смириться и принять реальность такой, какая она есть.
Сестра печально покачала головой и положила голову вампира себе на колени. Он без возражений ей это позволил и прикрыл глаза. Станислава нежно погладила его по волосам.
– Почему не Вита? – тихо пробормотал мужчина, прижимаясь щекой к её коленям. – В конце концов, я привык к ней, даже как будто люблю. Мне у неё легко и спокойно.
– Верю, – вздохнула грустно Стася. – Но дело не в Вите. Просто здесь суета и проблемы, а у неё дома – тишина и покой. Вита – равнодушная, неэмоциональная женщина, которая только и умеет, что молчать. Это её обыкновенное состояние. Она всё время молчит. Ей плевать на всё вокруг, кроме собственного покоя. Она – бактерия, которая перекатывается туда, куда её несёт окружающая среда.
– Она хорошо ко мне относится.
– О, разумеется! Ещё бы. Она действительно к тебе неплохо относится. Ей с тобой удобно, хорошо. Ты – добрый и ласковый, заботишься о ней, содержишь её. И для нашей Виты не последнее значение имеет престиж, а ты – руководитель Лагеря. Она неплохо устроилась в этой жизни. Вот только тебе с ней, если женишься, будет скучно и одиноко. Она тебя не согреет. Увы. А мне тоже хочется, чтобы кто-то оценил твоё сердце. Ты не выдержишь этой пустой жизни. По мне, так уж лучше одиночество.
Хмелевский приподнял голову, заглянул Славе в глаза и задумался.
– Ты права, – признал он через минуту. – Значит, не жениться на ней?
– Нет.
– Я расстанусь с ней, – тяжело вздохнул мужчина и нахмурился.
Станислава кивнула и продолжила гладить его по волосам. Они молчали.
– Когда на отношения толкает одиночество, это всегда кончается плохо, верно? – тихо шепнула Хмелевская. – Мы оба привыкли мириться с репродукциями, потеряв надежду на оригинал.
– Наверное, ты права.
Вампирша мягко улыбнулась и, наклонившись, поцеловала брата в лоб. Он тоже улыбнулся, глядя ей в глаза.
– Я люблю тебя, Стася.
– И я люблю тебя.
