со старой своей подругой в каком-то баре до невменяемости, гуляла всю ночь напролет. Проснувшись аж к вечеру, отправилась гулять дальше. Вот два-три дня и прошли в таком режиме. Затем Елена начала приходить в себя. К любимому тянуло, но от того, что она теперь принадлежит исключительно сама себе и никто ей не скажет слова против, моя подруга пока еще получала удовольствие. Затем наступило похмелье после опьянения так называемой свободой. Ленка засела за листание «семейных» фотоальбомов, призывая таким образом закономерное уныние. Пыталась писать грустные стихи.
И тут позвонил Слава и сказал, что она поступила правильно.
Ее любимый сказал, что она приняла верное решение, и обоим от этого будет только лучше. И, судя по его уверенному голосу и вовсе не унылому тону, он не кривил душой. Лена поняла, что он испытал облегчение от того, что она ушла сама, и никаких тоскливых песен Чижа не будет. И главное, он ни за что не позовет ее обратно.
Она бы и так не вернулась, я думаю. Просто с удовлетворением бы отметила, что все сделала, как надо, а он мучается, что потерял такое сокровище. Самолюбие не было бы задето, грусть о проведенных вместе днях медленно, но рассеялась бы.
Слава все перевернул с ног на голову своим звонком. Он дал ей понять, что не жалеет о потере. Он дал ей повод думать, что, если бы Лена так не поступила, он бы сам оставил ее. Тут-то Леночку и накрыло. И ей вдруг стало нестерпимо горько от того, что они расстались.
Вот по этому поводу я и выслушала десятиминутную тираду желчных слов и плаксивых обвинений в адрес бывшего Лениного бойфренда. Потом мы договорились встретиться на следующий день сразу же после работы и распрощались.
Да, жалко, что я прохожу не курс подготовки молодых психологов. Мне бы это пригодилось. Ленку придется поддерживать в ее горе еще долго.
Глава 5. Поездка в Дом
Все оставшееся до следующих выходных время я провела в томительном ожидании. Марина решила, что нечего тянуть, раз уж я об их пристанище знаю, и пообещала в субботу взять меня в Дом. Я практически ни о чем больше не могла думать и жила предвкушением того, что увижу волшебное здание. Все пыталась занять себя плетением кнотена, но мысли вертелись вокруг предстоящей поездки, и кнотен не плелся. Вернее, навязать-то можно было что угодно, но тогда бы получилось бесформенное скопление обычных, ничего не значащих узлов.
На следующий день после разговора с Леной, мы с ней встретились в нашем любимом баре на станции «Кузнецкий Мост». Хотя сказать о нем «любимый» скорее всего неправильно, вернее будет «привычный». Еще на первом курсе института, гуляя по центру и прячась от осенней непогоды, мы с однокурсницей забежали в ближайшую кафешку. Она не поражала ни уютом, ни разнообразным меню, ни демократичными ценами. Там чересчур громко играла музыка. Мы просто переждали там дождь, выпив по чашке капучино. Это было единственное, что там меня поразило. Больше нигде и никогда я не пробовала такой вкусный кофе. Этим мне кафе и запомнилось. И когда хотелось куда-нибудь пойти, но не приходило ничего в голову, я всегда звала друзей в это местечко.
С Ленкой мы просидели там часа полтора. Все это время она цедила через трубку рекомендованный мной капучино, бездумно блуждала глазами по стенам и,
