Выведем тебя в люди, да чтобы жених побогаче. Дальше вытряхнем из него стартовый капитал для одной феечки. А когда он уладит все мои юридические проблемы с существованием в столице, открою ресторан или кондитерскую – ой, да что угодно, лишь бы золото рекой лилось…
– У тебя слишком грандиозные планы, – скептически заметила я. – Тебя послушать, так женихи за мной уже выстроились. И жаждут уладить наши проблемы.
Трепыхание крылышек замерло.
– А разве нет? – удивилась она. – После зелья вся комиссия должна быть от тебя в восторге. Неужели там нет никого, чтобы выбрать? Должен же быть хоть один – молодой, красивый, богатый?
Я невольно скривилась, вспоминая блондина со злобным выражением лица.
Молод? Вполне.
Богат? Однозначно.
Красив? Хм… На любителя. Ему бы характер помягче, глазенки подобрее – и я бы рассмотрела такого кандидата.
А так, вспомнив шквал ненависти, который шел от Рэкшора, я могла только поежиться.
Самоубийцей – связываться с ним – я точно не была.
– Боюсь, придется ловить в другом месте, – категорично заявила я.
– Ну и ладно, – легко согласилась фея. – Тут полно богатеньких студентиков. Выберем, приворожим, засунем под каблук, женим…
Тут она осеклась и притихла.
Заозиралась по сторонам.
– Что? Снова енот? – прислушалась и я, попутно превращая свое человеческое ухо в мышиное.
Откуда-то из глубины сада раздавались шаги.
– Прячься, – скомандовала я, и в кромешной темноте крылышки Миртл прошелестели и затихли.
Шаги тем временем приближались. В мою сторону двигался кто-то тяжелый, грузный и тяжело дышащий.
Сердце забилось быстрее, и я сама невольно притихла.
Замерли и шаги прямо напротив палатки.
– Кто посмел поставить это недоразумение посреди моего сада?! – раздался голос профессора Мефисты. – Вылезай, пока я не вызвала маглицию, я слышала, что ты внутри.
Я осторожно выглянула, осматриваясь.
В лунном свете прямо надо мной грузно нависала фигура профессора Мефисты.
– Добрый вечер, – тихо поздоровалась я второй раз за день.
– Не добрый, – отрезала она. – Ты что тут делаешь?
– Живу, – произнесла еще тише, выбираясь наружу.
Женщина вытаращилась на меня, обвела взглядом палатку, остатки кострища и осоловело цокнула.
– Понятно. Денег на гостиницу нет, – догадалась и констатировала она. – И поэтому ты решила обосноваться здесь, примяв целую поляну лунной ржи, цветущей только один раз в месяц. Молоде-е-ец… Другого места не нашлось?
В этом самом «молодец» прозвучало столько сарказма, что я голову в плечи втянула.
– Я не знала, – пискнула, отводя взгляд. – Могу переставить.
– Вот еще. А в палатке кто? – не успокаивалась
