выступил пожилой мужчина во главе комиссии. – Рьен Рэкшор, не вы ли еще утром рассказывали, как придерживаетесь справедливости экзаменов? Дайте девушке завершить. Тем более я вижу, что ингредиенты в ее коробке уже подходят к концу.
Я победно улыбнулась и закивала.
– Благодарю вас, профессор… – имени я не знала, но тот подсказал.
– Ректор Артемиус. Вы продолжайте, нам всем очень любопытно узнать результат.
Я еще раз обвела взглядом комиссию: насчет всех он точно лукавил.
Как минимум трое преподавателей глядели на меня с мутной скукой в глазах, а блондин Рэкшор – так и вовсе с ненавистью. Вон как перекосило породистую морду!
Я неуютно поежилась, еще раз бросая на него взгляд.
Он казался самым молодым среди собравшихся – все остальные мужчины и женщины порядком старше, разве что полненькая дама, наблюдавшая за мной доселе молча, казалась примерно одного возраста с ним. Может, лет тридцать – тридцать пять.
Вот только это не отменяло того факта, что именно от блондина я нутром ощущала опасность. То, как он смотрел, как щурились его глаза, как поджимались губы и окаменело лицо. Он даже пальцами в стол вцепился, будто собирался расколоть тот в щепки.
Но я отвлеклась. С двойным усердием принялась толочь старенького светляка, мысленно прощаясь с хорошей и полезной вещью. Но чего не сделаешь ради благого дела. Пока крошила камень, несколько раз поправила волосы. Как и учила Миртл, незаметно выдрала несколько штук и вместе со ступкой поднесла к котлу, принимаясь медленно высыпать.
Вначале все шло отлично.
Зелье приобрело приятный розоватый цвет, мерцающий так красиво, что я залюбовалась, и запахло вкусно травой и горными цветами. Но стоило мне вместе с последней щепоткой светляка закинуть свой волос, как что-то мгновенно изменилось.
Цвет зелья тут же окрасился в тон моих прядей, варево забурлило так, будто под котлом танцевал не крохотный огонек, а как минимум расположилось жерло вулкана.
Реакция в посудине была молниеносной: зелье взбилось в пену, подобно кипящему молоку, и пошло верхом через бортики. В панике я попыталась голыми руками стащить котел с огня, схватилась пальцами за раскаленную ручку и тут же отскочила, взвыв от боли.
– Назад! – крикнула то ли мне, то ли остальным та самая полненькая профессор.
И спустя мгновение варево в котле бабахнуло, залив все вокруг горячими брызгами.
Больше всего досталось мне – весь передник и платье были испорчены, часть брызг попала на лицо и щеки, но, слава руркам, в полете немного остыла, иначе бы не избежать нового ожога.
Едва не рыдая, я стерла с лица остатки зелья, боясь поднять взгляд на комиссию.
Думала, сейчас раздастся очередной вопль, чтобы я убиралась, но вместо этого в зале стояла гробовая тишина.
Казалось, брызги долетели до каждого угла, потому что все, кроме сидящего дальше Рэкшора, стирали с лиц капли. Даже полненькая профессор разглядывала меня круглыми глазами с заляпанными
