1972: 53–54].
Андрей Белый впервые ввёл «жесты» в поэзию: язык пробелов, лесенки слов. А. Блок не случайно настаивал, чтобы собрание его сочинений, начавшее издаваться до реформы орфографии в 1918 году, допечатали по-старому, так как стихи были рассчитаны на это. Графическая сегментация текста, расположение его на бумаге, шрифтовый и красочный набор, типографские знаки, необычное написание и нестандартная расстановка знаков пунктуации – этот арсенал параязыковых средств помогает углубить и выразительно передать мысль и чувство автора.
Важно заметить, что параязыковой способ передачи информации в художественном творчестве зачастую способствует словесной оформленности речи. В статье «Как делать стихи» В. Маяковский говорит о том, что стихи у него вырастают из «поэтического гула». Думается, что «муки слова» у поэтов и писателей – это напряженная попытка гармонически согласовать словесный и несловесный каналы поэтической информации.
Трудно переоценить роль параязыка в искусстве, художественном творчестве, культуре в целом и в киноискусстве в частности. Для практики немого кино жест и мимика – главное изобразительное и выразительное средство. Для филолога интерес представит книга Ю. Цивьяна «На подступах к карпалистике: Движение и жест в литературе, искусстве и кино» [Цивьян 2010]. Термин карпалистика в названии монографии, по сообщению автора, придумал В. Набоков. Термин произведён от позднелатинского слова carpus («кисть руки») и в романе В. Набокова «Пнин» получил своё определение:
Скоро обнаружилось, что Пнин является истинной энциклопедией русских кивков и ужимок, что он свёл их в таблицу и может кое-что добавить к Лоренсовой (Лоренс Дж. Клементс – коллега Пнина, читающий лекционный курс «Философия жеста» – А. Х.) картотеке, посвященной философской интерпретации жестов – иллюстративных и неиллюстративных, связанных с национальными особенностями и с особенностями окружающей среды [Набоков 1993: 185].
Лоренс снял даже фильм, посвященный тому, что Тимофей считал существенной частью русского «кистеведения»… Пнин… демонстрирует жесты, лежащие в основе таких русских глаголов, – подразумевающих движения рук, – как «махнуть», «всплеснуть», «развести»: рука роняется, как бы смахивая усталую уступку; две руки театрально распахиваются в изумлённом отчаянии; «разъединительный» жест – ладони разъезжаются, в знак беспомощной покорности [Там же: 185–186].
Л. Н. Толстой о параязыке
Л. Н. Толстой в своих «Дневниках» однажды с огорчением отметил: «Я невольно, говоря о чём бы то ни было, говорю глазами такие вещи, которые никому не приятно слышать, и мне совестно, что я говорю их» [Толстой 1985: 82].
Вспомним эпизод из романа «Война и мир»:
Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагивания мускула лица, ни жеста
