нравственные основы всего общества (это утверждение аксиоматично даже для советской психологии).
«Из источников четко виден крестьянский взгляд на семью, как на важнейшее и непременное условие жизни каждого крестьянина», – отмечает Громыко. «Неженатый не считается у нас настоящим крестьянином, – писали корреспонденты из Ильинской волости Ростовского уезда Ярославской губернии. – На него смотрят отчасти с сожалением, как на нечто нецельное, отчасти с презрением”. Холостой образ жизни считался отклонением от нормы, странностью. <…> Признание крестьянами роли семьи в материальном и нравственном благополучии человека, преемственности поколений отразилось в многочисленных пословицах, широко бытовавших по всей территории расселения русских: холостой – полчеловека <…> …муж жене отец, жена мужу венец»[143].
Хозяйственный организм семьи был основан на четком, закрепленном веками исполнении каждым своего дела. В книге приводится запись о селе Давшине Ярославской губернии:
«Все в семействе твердо знают и опытом научены, что для счастья семейства необходимо, чтобы все повиновались одному старшему, умнейшему и опытнейшему в семействе, от которого бы зависели все хозяйственные распоряжения»[144].
Семья – это не только «хозяйственная» единица (о чем часто напоминали прежние учебники), а это то пространство, где живет любовь, подобно пламени в очаге, согревая весь дом. Громыко, ссылаясь на работу Иваницкого пишет:
«Сам народ признает в любви серьезное чувство, с которым нельзя шутить. На основании пословиц и разговоров с крестьянами он (Иваницкий – М.В.) утверждал, что для них “чувство любви – главный стимул, заставляющий человека трудиться и заботиться о приобретении собственности в виду будущего блага своей семьи”; “сердечные отношения между мужем и женой сохраняются до конца жизни”»[145].
Мы тоже можем добавить к этой теме то, что удалось наблюдать в подмосковной деревне еще пару десятилетий назад. Это трогательно заботливые отношения взрослых детей из крепкой (как правило, многодетной) семьи к престарелым родителям и особое отношение всего семейства к маленьким детям. Младенцам не давали плакать, лаская их, а иногда не спуская с рук. Если молодые родители заняты или устали, то у стариков всегда находились душевные силы успокоить ребенка, «поговорить» с ним на его языке (подобную картину совсем недавно удалось наблюдать в Болгарии: болгарская мать или бабушка «не дают плакать» ребенку; такова многовековая традиция).
Ребенок впитывает любовь с самых первых мгновений жизни, и, став взрослым, он сможет уже этим сердечным теплом согреть других. Так свободно и естественно воспроизводится национальный характер. В случае семейного несчастья, потери кормильца заботу о детях во многом брало на себя общество, т. е. крестьянская община. Громыко отмечает: «Мир особенно защищал обеспечение вдовы, оставшейся с малолетним сыном, видя в нем будущего
Там же, с. 170–171.
Русские…, с. 173.
Там же, с. 170.
