нас купить.
– Завтра? Не успеют же привезти.
– Успеют. Он сейчас в столице. Сразу и заберёт.
Выступление прошло шумно и весело. Я старался, шутил, строил из себя клоуна. И, мне кажется, дети хотя бы на час забыли, где они находятся.
А через неделю мне позвонили из частного магазина.
– Приезжайте к нам ещё, – пригласила девушка-продавец. – На следующий же день почти все книги скупили. Потом друзьям, приятелям рассказали. Вы же знаете детей. Если у одного есть, то и другому надо. Третий раз заказываем.
Хотел позвонить в большой государственный магазин, спросить у Светы с Галей, получилось ли что-то, но решил не портить себе настроение. Там, наверняка, не получилось.
Но ведь в маленький частный магазинчик ЛОМАНУЛИСЬ.
Иногда мне звонит милая девушка, сотрудник издательства, и выдёргивает на мероприятие в какой-нибудь детской библиотеке или школьном актовом зале.
Приезжаем. Зал полон взволнованной и шумной детворы от шести до девяти лет, по периметру бдят строгие учителя. В центр выходит библиотекарь или кто-то из школьного начальства.
– Здравствуйте, дети. Вы, конечно, любите читать?
– Да-а-а, – уныло отвечает поколение планшетов и айфонов.
На задних рядах, кто-то смелый, обычно из самых хулиганистых пацанят отважно тянет:
– Не-е-ет!
Я больше люблю эти задние ряды. Они там хотя бы честные.
– А каких писателей вы знаете? – хитро вопрошает библиотекарь.
И вот тут есть варианты. Если вы в библиотеке имени Пушкина, то робеющая девочка протянет тонкую руку и гордо объявит:
– Я знаю Александра Сергеевича Пушкина!
И всё. На этом скорее всего праздник заканчивается. Изредка кто-то пискнет:
– Носов! Чуковский!
Но гораздо чаще:
– Ну, этот, который про муми-троллей! Я ещё мультик смотрел!
– Про Гарри Поттера пишет!
– Карлсон!
Если вы в библиотеке имени Маршака, то первым обязательно упомянут Самуила Яковлевича. В библиотеке имени Гоголя назовут Николая Васильевича. Но потом всё по сценарию:
– Носов! Успенкий!
– Простоквашино!
Но это не страшно. Я в первом классе прочитал «Чингачгука» и гордо козырял знанием Фенимора Купера. А кто написал программную «Каштанку» не помнил напрочь.
– А из современных писателей кого вы знаете? – продолжает пытать библиотекарь.
Тут дети совсем зависают. Современных писателей они не знают. Точнее, для них все писатели старше тридцати, это уже ровесники Гомера и Шекспира.
Объявляют меня, и я несу в детские массы терновый венец «современного писателя». Ребятня смеётся, задаёт вопросы. Но в финале история повторяется.
– Дети, – улыбаясь, вопрошает библиотекарь. – Кто к нам сегодня приходил?
И дети хором:
– Марша-а-ак!
