эта туша сможет приложить такое усилие.
– Если только он не военный модификант, – пробормотал Сол.
Я хмыкнул.
– Ну да, а слой жира и пузо размером с обтекатель спас-бота у него для маскировки.
Мы переглянулись и дружно заржали.
– Давай, буди его.
Сол отвесил пощечину, голова Тони мотнулись, сквозь пухлые губы прорвался слабый стон.
– Еще, – безжалостно приказал я.
Последовала еще одна пощечина и новая порция невразумительного мычания.
– Шаракхс! Ты, похоже, его слишком сильно стукнул, – ругнулся Сол.
Вместо ответа я пошарил в одном из ящиков стола. Чутье подсказывало, что внутри найдется что-нибудь полезное.
Так и есть – бутылка бурого пойла.
Понюхал. В нос ударил острый запах алкоголя. Интересно, что за дрянь? Воняет ужасно. Чувствуются нотки чего-то технического, то ли машинного масла, то ли какой-то термопластовой смазки.
– Открой ему рот.
Здоровяк запрокинул голову толстяка, раздвигая губы пальцами. Я наклонил бутылку и плеснул туда немного огненной жидкости.
Реакция последовала мгновенно. Тони закашлялся, распахнул рот и задышал, как выброшенная на берег рыба.
– Очнулся? – дружелюбно спросил я.
Он смотрел на меня со страхом, но где-то в глубине глаз отчетливо проскальзывала жгучая ненависть.
– Итак, – я взял второй стул и оседлал его, положив руки на спинку, – выкладывай, толстячок, кто тебя надоумил на эту дурость?
– Я не понимаю, о чем вы, – голос Тони прозвучал визгливо. – Мы же договорились!
Сол ухмыльнулся, я сделал ему знак.
– Кажется, наш друг нуждается в стимулировании, – негромко проронил я.
Здоровяк наотмашь ударил торгаша. Мощная ладонь сначала двигалась медленно и лишь в последний момент резко ускорилась, поэтому удар вышел хлестким и сильным.
Голова Тони дернулась, из разбитых губ брызнула кровь.
Я неторопливо поднялся, подошел к стеллажу у стены, там среди мелочёвки лежал нож, который я приметил сразу при входе в комнату. Острое лезвие голубоватой стали опасно сверкнуло в свете дневных ламп освещения.
– Мы тебя на куски порежем, – пообещал я, играя ножом перед лицом взбледнувшего толстяка. – Веришь?
Затряс головой. Энергично так, с энтузиазмом.
– Я всё скажу, всё… Не надо!
Сол продолжал ухмыляться. Ему определенно импонировали мои методы допроса.
Что поделать, разыгрывать спектакли с тонкими психологическими этюдами некогда.
Подумал и вдруг понял, что в случае чего смогу искусно провести допрос совершенно по-другому. Играя словами, задавая вопросы, ловя на противоречиях и затрагивая эмоциональную составляющую психологического портрета человека.
Хм-м… а это еще откуда? Как-то слабо верилось, что такие навыки есть у обычного преступника.
