монастырь так усердно охраняли от любых непрошенных гостей?
– Разве вы не поняли это ранее сами? – почти никто в мире людей не владеет умением волшебства. Монахи пытались изучать его и научиться чему-то, чтобы позже передать свои знания.
– Значит, ты шаман? – вновь резким тоном задал вопрос Мокороко.
На этот раз орк не начал отвечать заученной фразой.
– Это называется волшебство. Шаманство более примитивно. Его сможет изучить теоретически даже такой, как ты. Не имеющий к этому никаких предрасположенностей. Волшебство оно ведь намного сложнее и требует больше сил. Его не дано выучить тем, кто на это неспособен. Это врожденное качество, врожденная способность, которую можно только развить, и практически невозможно ему научить, если у тебя нет к этому предрасположенности. Каждый тысячный орк рождается с врожденным умением волшебства, но орков не так много, как людей. Орков в разы меньше, чем людей. Мы живем дольше, но и рождается нас меньше. Среди людей же таких, как я, имеющих талант волшбы, сейчас лишь считанные единицы. В монастыре, который был уничтожен моими братьями, пытались научиться тому, что умею делать я. Обаро, прах которого все еще клубится в утреннем ветре на опушке леса недалеко отсюда, умел заживлять раны и лечить, но это лишь блеклое отражение того, что умеет настоящий просвещенный. Назвать это полноценным волшебством, при всем уважении к моему погибшему другу, я не могу.
– Так вот почему казавшийся израненным монах так легко шел по следам орков и так быстро сумел восстановить свои силы, – подумал Котори. Но спросил совсем другое:
– А настоящее волшебство получалось ли у кого-нибудь из людей?
– Разве вы не поняли, что ответ на такой вопрос я дать не могу. Просто не знаю. За те десятилетия, что я прожил в Джихаку, никому не удалось достичь и половины того, что умею делать я.
– Почему орки напали на монастырь? – задал очередной вопрос Мокороко.
– Разве вы еще не поняли… я могу научить людей владеть оружием, которое сейчас доступно только оркам. Если многочисленные люди сметут орков, то никакие другие расы более не смогут противостоять их силе. А рас в этом мире не так уж и мало, как думают об этом люди.
– Но ты ведь тоже орк! Твои собраться вырезали половину провинции, чтобы добраться до тебя, – тон Мокороко становился все более грубым.
– А ты тоже человек, – орк наконец поднял взгляд и уставился спокойным взглядом в глаза Мокороко, и спокойно смотрел в них. – И ты убил моего друга: тоже человека.
– Это получилось случайно!
– Ничего не происходит случайно, так же как и то, что ты мог избежать этого убийства. Слепая ярость сковала твой рассудок, остались лишь одни инстинкты. Ярость, страх, ненависть, злоба, трусость. Все это я прочитал в твоих глазах там, под куполом, который прикрывал вас от гибели от жалящих огненных пчел.
Помолчав немного и вновь посмотрев на побагровевшего, но молчавшего пока что Мокороко, орк продолжил:
– В
