из-под ног висельников. Жгучая петля впилась сотнями маленьких иголок в шею и горло. Рёв городского народа слился в единый шум. Чёрное древо бил ногами воздух. Руки потянулись к верёвке, ногти безрезультатно царапали горло и ломались. Голова погрузилась в густой непроницаемый туман. По телу пробежала мелкая дрожь. Трибуна, Судья Эвмер и его помощник, ревущая проклятия толпа, стражники, палач, виселица, Коймдар, Иварт Чёрное древо, Эгирта, Энурган Волчий страх. Всё потеряло значение. Все краски смешались в безумную картину, а потом чёрная пахнущая помоями и гниющем травой грязь нежно ударила в лицо.
– Верёвка лопнула, – холодное лезвие обожгло шею, срезав петлю, – Судья Эвмер, верёвка лопнула. Этот человек не виновен!
Горячий воздух испепелял грудь изнутри. Горло разрывал нестерпимый кашель. Ободранные пальцы сломанными ногтями царапали шею. Над Игером возвышался худощавый человек в ободранной одежде. В его руках блестело остриё тонкого ножа. Недовольные возгласы полились из толпы.
– Это закон, – высоко задрав длинную шею, проревел спаситель, – верёвка лопнула, этот человек невиновен! Я увожу его с площади.
Тонкая жилистая рука вцепилась в плечо. Игер с трудом поднялся на ноги. Вытерев кипящие на глазах слёзы, Чёрное древо оглянулся на висельницу. Обрывок его верёвки свисал с перекладины. Через два столба тело Коймдара билось в предсмертных судорогах. Изо рта бывшего контрабандиста исходила белая пена. Сверкающая искра окончательно потухла в голубых глазах.
– Не смотрите, молодой человек, – спаситель тащил Игера за руку через разгневанную толпу, – ему уже не помочь…
В крохотной комнате, большую часть которой занимали полки с трухлявыми книгами, мешочками с травами и помутневшими стеклянными сосудами, стоял крепкий запах сырости. Занавешенные истёртыми коврами стены заглушали рыдания Игера.
– Он умер, – Чёрное древо зажмурил глаза, охватив руками голову, – Коймдара повесили. И я бы умер. Но мне повезло…
– Да, к сожалению, наш друг пал жертвой правосудия, – сутулая тень человека, назвавшегося Керисаром, плясала на гниющем от постоянной влаги деревянном полу, – арест Коймдара оказался для меня неожиданностью.
– Его предали, – сквозь зубы выдавил Игер, – контрабандист по имени Недиксар.
– Уже не важно, Коймдар расплатился за свои грехи, не нужно жалеть его, – Керисар протянул Чёрному древу деревянную миску наполовину полную мутной зелёной жидкости, – выпей. Это травяная настойка, поможет успокоиться.
От сильной горечи язык онемел во рту. Поглотив половину противной жижи, Игер, пытаясь подавить тошноту, несколько секунд переводил дыхание, пока Керисар аккуратно срезал повязку у него на руке. Листья кровопийца вздулись и почернели от крови, под ними вокруг глубоких царапин накопился гной. Лекарь цокнул языком, а Чёрное древо вновь припал сухими губами к краям деревянной миски.
– Лучше пожалейте живых, молодой
