вера, потерянная людьми среди жизненных неурядиц и собственных ошибок.
Льюис подошёл к стенам аббатства, чувствуя, как потери, так и обретение, сделанное здесь и сейчас. Он дотронулся ладонью до кирпичной клади стены, пытаясь услышать внутри себя голос грешника и праведника Гальгано Гуидотти. Его рыцарская история – это обретение Бога через смерть, страдания и тяжесть собственных грехов. Его меч, навсегда проткнувший камень и ставший для него тем самым крестом искупления, находился на холме, где стояла ротонда.
Говард дышал и не мог никак надышаться ароматом настоящей свободы. Он слышал странную заунывную мелодию скрипки, а редкий звук ударных инструментов призывал продолжать идти.
Льюис добрёл до ротонды и вошёл внутрь. Меч рыцаря Гальгано встретил его, улыбнувшись из-под плексигласового купола. Он медленно и нерешительно подошёл к нему и встал перед ним на колени. Крест в виде меча в камне заворожил его взгляд и Говард закрыл глаза. Губы Льюиса стали шевелиться, читая чуть слышно: «Отче, наш».
Говард открыл глаза, неотрывно смотря на меч, и стал искать нечто, что могло бы быть средством связи с таинственным орденом. Вокруг купола лежали только небольшие камни и ничего более. Льюис опустил голову, продолжая просить у Господа помощи. Он дотронулся ладонями камней и, несколько раз проведя по ним, нашёл пустотелый фальшь-камень. Говард взял его в руки и быстро раскрутил. Внутри находился небольшой огрызок простого карандаша и маленький клочок бумажки.
Льюис тут же написал, как можно с ним связаться и кто он. Его руки быстро завинтили фальшь-камень из керамики с пластиковой резьбой и Говард положил бутафорию к куполу. Он быстро перекрестился и встал с колен, а первый яркий лучик утреннего солнце ослепил ему глаза при выходе из ротонды…
Глава 5
Майское утреннее солнце светило в окно домашнего кабинета Андрея, играя на небольшом зеркальце, стоявшем на стеллаже, среди книг, оловянных солдатиков разных эпох и сборных моделей танков и бронеавтомобилей. Часы молча отсчитывали минуты, а фотографии в рамках, напоминали о разных моментах прошедших лет.
Он стоял у окна и пил из кружки чёрный горький чай. Солнце слепило его глаза, но это не раздражало, а открывало второе дыхание. Мысли об обычной жизни, где никогда не исчезает вера и надежды на лучшее всегда живут рядом, а любовь не имеет срока годности.
Среди побед, поражений, самообмана и иллюзий всегда имеет место анализ прошедших дней. Так мы одновременно находим нового себя и теряем привычные очертания обыденных мгновений настоящего. За поворотом всегда ждёт что-то новое, но страх перед ним намного сильнее, чем привычная среда обитания.
Романов сделал несколько глотков горячего чая и сел за секретер, поставив кружку на небольшую тумбочку рядом. Андрей «разбудил», ноутбук от «сна», рядом с которым лежали два смартфона, и удобно расположился на рабочем кресле.
Мысли
