в пресвитерианство, но, как правило, это совершалось дочерьми по настоянию родителей ради выгодных браков.
Возможно, ты удивлен, с чего вдруг я все это тебе написал. Но я подумал, ты так мало знаешь об истории клана, а ведь это и твоя семья.
Поздравь от меня с Рождеством еще раз Майкла, Джоан, Оливию и Томаса. Ну и скоро увидимся».
Только я отправил письмо, как мобильник запел у меня в кармане. Звонил дед снизу, со двора.
– Идешь седлать лошадей, Ваджи? Мистер Кокрейн уже оделся, и супруга его тоже.
– Иду. Скажи им, сейчас буду.
Снег таял. С крыши текло вовсю. Точно нам показали рождественский спектакль, а теперь представление закончилось, музыка смолкла, декорации и реквизит спешно убирают.
Дед был в конюшне, уже начал чистить лошадей. Мистер и миссис Кокрейн стояли у входа в новых костюмах для верховой езды. Теплые камзолы в талию, клетчатые бриджи. На нем кепи в стиле ретро, кожаные перчатки, на ней черный пластиковый шлем. У обоих в руках новенькие стеки. Подготовлены по полной программе. Сразу видно, что, скорее всего, ни он, ни она ни разу не сидели в седле.
– Джон, уберите стек, – буркнул дед, проходя мимо нас с седлом в руках. – Вы поедете на Бобе, а он это ненавидит. С места не сойдет, пока стек не уберете.
Кокрейн виновато улыбнулся.
– Я думал, так надо. Не знаю, правильно ли мы экипировались. Мы прочли тогда в путеводителе, что возможны конные прогулки, и купили это все в Глазго.
– Я могу поехать на Бобе, – предложил я.
– Нет. Ты поедешь на Трикси. У нее сейчас это… критические дни. – Дед поморщился. – А когда у Трикси критические дни, лучше, чтобы на ней ехал тот, кто знает ее причуды. К тому же ты легче Джона, а я не хочу перегружать кобылу.
Выражение лица Кокрейна стало несколько задумчивым.
– Причуды… – проговорил он. – А Боб – он же конь, верно?
– Он мерин, – отвечал дед.
– И ему безразлично?
– Абсолютно. Плевать он хотел.
– Не бойтесь, – заверил я его. – Боб спокойный. Но стек правда уберите. Подальше от греха.
– А я? – улыбнулась Мейзи.
– Вы поедете на Рози, – разъяснил дед. – С ней никаких проблем. Но стек оставьте в конюшне. Боб увидит. Боб не любит людей со стеком. Он встанет и не пойдет никуда. У него была не очень легкая жизнь в том месте, где он работал раньше.
– Ты уверена, что тебе стоит ехать верхом, дорогая? – тихо спросил Кокрейн.
– Конечно!
– Все будет хорошо, – пообещал я как можно убедительней.
Мы медленно двигались по краю берега – впереди я на Трикси, следом Кокрейн на Бобе, позади Мейзи и Рози.
– У вас есть опыт верховой езды? – спросил я у Джона.
– Ну, – протянул он. – Я сидел на лошади как-то. Один раз. Меня
