это не касается, – огрызнулся Рыжий, – отвали.
– А ну, дай сюда тетрадь, – потребовал Берт.
– Не дам.
– Не дашь? Не дашь?!
– Не дам! Отстань!
Дрожащими руками Рыжий снова выхватил тетрадь из-под подушки и прижал к груди.
– Я все равно посмотрю – а ну, отпусти!
Рыжий был крепким для своего возраста парнишкой и смелым, но руки у него были заняты тетрадкой, к тому же Берт имел преимущество в росте, весе и позиции. Завязалась шумная возня.
– А ну отпусти, чертова бычина!
– Я тебе покажу, как обзываться, цыпленок паршивый.
– Ай! – взвыл Рыжий. – Все равно не отдам, не отдам! Я же говорю, это личное!
Бац! Хлоп!
– А ну прекратите! – громыхнул властный голос. – Это еще что такое?
– Уолли, скажи Берту, чтобы отстал от меня.
– А пусть не дерзит. Я только хотел посмотреть, что он делает. Вместо того чтобы дрыхнуть, сидит и стишки кропает.
– Это личное, – не сдавался Рыжий. – Честное слово, очень-очень личное.
– Оставь мальца в покое, – повелительно рявкнул полицейский констебль. – И прекратите шуметь. Разбудите отца – оба схлопочете. А теперь – по кроватям, или я арестую обоих за нарушение порядка. А тебе, Джо, спать положено, а не стихи сочинять.
– Это не стихи. Это кое-что, что я делаю для одного джентльмена на работе, и он велел, чтобы я никому об этом не рассказывал.
– Вот, видишь это? – сказал Уолли Поттс, протягивая огромный начальственный кулак. – Ты сейчас отдашь мне свою тетрадь. Я положу ее к себе в ящик стола и верну тебе утром. А теперь, ради бога, спите оба!
– Только ты не будешь ее читать, хорошо, Уолли?
– Хорошо, не буду, если ты такой конспиратор.
Рыжий нехотя, но рассчитывая на честность Уолли, отпустил тетрадку.
– Вот и хорошо, – сказал тот. – Но если я еще раз услышу тут какую-нибудь возню… Понятно? – И он удалился – гигант в полосатой пижаме.
Рыжий Джо, потирая ушибы, полученные в потасовке, подоткнул под себя одеяло и удобно устроился в постели, мысленно сочиняя новую главу своего нескончаемого ночного повествования, в котором он был одновременно и рассказчиком и героем:
«Избитый, весь в синяках, но не утративший непоколебимой отваги, знаменитый сыщик улегся на соломенном тюфяке в своей кишащей крысами темнице. Несмотря на болевшие раны, он чувствовал себя счастливым, зная, что бесценные документы в надежном месте. Он засмеялся, подумав о сбитом с толку короле преступников, скрежетавшем теперь зубами в своей позолоченной восточной гостиной. «Опять неудача, Соколиный глаз! – простонал злодей. – Но теперь моя очередь!» Тем временем…»
Нелегка жизнь сыщика.
Глава 8
Кутерьма в рекламном агентстве
Это случилось в пятницу на той неделе, когда все
