в груди нарастала – острая боль, которая не отпустит Чарли всю дорогу домой.
– Ты по-прежнему особенная, Чарли, – произнес Робби. – Мне нужно, чтобы ты это знала.
Потом он ушел. А она продолжала стоять на обочине одна со своей коробкой и двумя чемоданами – ситуация, наконец, становилась реальной.
Она это делает.
Она действительно уезжает.
Через несколько часов она окажется дома. Возможно, посмотрит фильм с бабушкой Нормой и, вероятно, будет на пути к себе той, которой была раньше.
Чарли открыла рюкзак и достала флакон с оранжевыми пилюлями, который с сентября валялся на дне. Внутри флакона еще оставались крошечные таблетки, которые очень напоминали ей драже M&M’s, когда она их принимала. Пока она их принимала.
Она солгала Робби. Уже три дня как она перестала это делать, несмотря на обещание психиатра, который их выписал, что они избавят ее от фильмов, возникающих в голове. Они помогали. Но вместе с тем делали ее сонной и беспокойной, она постоянно колебалась между этими двумя крайностями. Результатом стали недели бессонных ночей и потерянных дней. Вампир. Вот во что превратили ее оранжевые таблетки.
Чтобы избавить ее от этого состояния, психиатр назначил маленькие белые таблетки, помогающие заснуть.
Те были еще хуже.
Настолько, что она давно избавилась от них.
Теперь пришло время попрощаться с оранжевыми. Она покончит с таблетками любого цвета.
Чарли сошла с тротуара, прошла несколько ярдов до ливневой канализации, вырубленной в асфальте, с наслаждением высыпала туда таблетки и с удовлетворением наблюдала, как они отскакивают от металлической решетки, прежде чем провалиться вниз, в темноту. Баночка из-под них отправилась в ближайший мусорный бак.
Вернувшись к коробке и чемоданам, Чарли плотнее закуталась в свое красное пальто. Ноябрьская ночь на стыке осени и зимы. Небо чистое, звезды яркие, а воздух настолько студеный, что невольно появлялась дрожь. Или, может быть, ее трясло от того, что она была одна на улице, в то время как убийца – на свободе.
Даже если бы она не сознавала опасность сама, ей напомнил бы об этом флаер «Вернем себе ночь»[7], приклеенный к стоящему рядом уличному фонарю. Листовки – это был прямой ответ на убийство Мэдди. Как и бдения при свечах. И приглашенные ораторы. И консультанты-психологи, которые явились в кампус, вооруженные брошюрами и благими намерениями.
Чарли избегала всего этого, предпочитая горевать в одиночестве. В результате она не испытывала страха, охватившего кампус в последние два месяца. Большую часть времени она проводила взаперти в своей комнате, и поэтому у нее не было причин бояться.
Однако теперь она ощущала холодное покалывание в области затылка. Не помогал и список правил, напечатанных на листовке, большинство из которых она в данный момент времени нарушала.
Никогда не выходи ночью одна.
Всегда ходите парами.
Всегда сообщай кому-нибудь, куда идешь.
Никогда
Международные акции протеста против изнасилований. Термин «Вернем себе ночь» впервые использовала Анна Прайд в 1977 году на мемориальных чтениях на митинге против насилия над женщинами в Питтсбурге.
