иной раз. Если сегодня появится, я к вам забегу.
– Отлично, договорились, – он поймал её за руку. – Нина…
– Что? – она смотрела на него с тревогой: ну что вам ещё, дядя?
– Ты об этом нашем разговоре никому не говори, даже матери.
– Нет у меня матери, – строго отвечала девочка.
– А хозяйка… она тебе…, – он не знал, как закончить.
– Жанат? Она мне работу дала. И на том спасибо, папка-то у меня в Перми сгинул, ходил с самим Якутом, много ходил, всегда удачно, а один раз так и не пришёл. Никто из их артели не пришёл, то два года назад было, а мамка давно от грибка померла, брат тоже. А я одна осталась. Вот у Жанат и прижилась.
Горохов погладил её по голове, но сказать ему было нечего. Ну разве что:
– Слушай, когда этот Коняха тут появится, ты мне дай знать. Ещё копеечку тебе подкину.
– Хорошо, – кивнула она, – он у нас гость нередкий.
Он отпустил её, и она быстро и с радостью – денежки-то получила немалые – вышла из его комнаты, а он закрыл за ней дверь, сел у стола, закурил. Сидел, пускал дым в прохладную струю из кондиционера, поигрывал зажигалкой. Конечно, он кое-что знал о Юрке Дулине. Читал о нём доклады, знал, что это был один из сыновей Папы. Один из двенадцати. Как о нём говорили – самый способный из всех, такой способный, что не боялся с папой конфликтовать. Давно уже сам себе сделавший имя, промышляющий по всей реке всем, что только могло принести денег, от торговли оружием и полынью до торговли людишками, которым не повезло. Да, Горохов, честно говоря, рассчитывал не на его внимание. Этот Юрок был очень опасным типом. Он был из тех, которых считают напрочь отбитыми.
Глава 12
А на улице уже ночь. Фонарей мало. Зато луна на небе полная. Тени, которые он увидел по приезде в первую ночь своего пребывания тут и которые казались ему поначалу зловещими, оказывались простыми работягами, которых в этом промысловом городе было не так уж и мало. Вот и сейчас трое таких возвращали на место недавно снятую с крыши солнечную панель. А рядом, тут же, люди грузили в прицеп связки сетей и канистры с водой, видно, собирались в степь за саранчой.
Инженер уже начал разбираться в местной специфике жизни в городе, в котором температура днём иной раз дотягивает до шестидесяти. Он видел, что все основные работы делаются тут ночью. Поэтому тоже решил не ложиться. Выяснив у хозяйки, где здесь можно нанять тягач, пошёл искать транспортную контору. Она находилась у реки, прямо у пирсов, о чём говорил большой, длинный навес, который тянулся вдоль воды и укрывал транспорт от солнца, но под которым оказалось всего одна полуразобранная машина. Остальных тягачей не было. Видимо, ночью у них была самая работа. Горохов пошёл в контору, где под кондиционером с важным видом сидела всего одна старая женщина-диспетчер с изуродованным синими желваками лицом. Её лицо ещё в самом начале разговора выражало скепсис. Она нехотя отвечала ему, попивая плохой, почти чёрный чай из грязного стакана. Из её слов он понял, что все машины заняты, законтрактованы на месяцы вперёд на каждую ночь, ну а днём даже бот в пустыне может сдохнуть.
– И
