нацепим, и чувствуй себя свободным.
Барух еле сдержался, прошептав про себя:
– Дерзкий раб.
– И ты выкупи нас вначале у своего Юсуфа.
– У Саадет ибн Юсуфа, – поправил Барух и улыбнулся, довольный тем, что они все уже его рабы.
– Во-во, у него, – Людота заметил улыбку Баруха, догадался, что он что-то скрывает, и продолжил: – И ты слышал, что сказал мой брат? Столько сделать невозможно.
– А сколько возможно?
– А-а, пустой разговор, – махнул рукой Людота.
– А ты всё-таки подумай, – и, ударив пятками коня, Барух покинул славян.
Подъехав к Газвану ибн Джабалю, он кивнул в сторону Людоты:
– Эти будут первые из двадцати, а остальных, – на усмотрение воинов.
Газван ибн Джабаль подозвал тысячника охраны славян и кратко передал приказание Марвана ибн Мухаммеда.
Из пыли, из-за движущихся телег к Людоте подошел Богуш.
– Будьте здравы!
– Живи и ты, Богуш. Ты куда пропал?
– Лошадь пала. Пристроились там к одним. Здесь недалеко. Ты всё в колодке?
Людота в ответ только усмехнулся.
– Что-то Невеи не видно.
– Умерла она, – Людота рассказал, что случилось с Невеей.
Богуш мотнул головой.
– Да-а. Страдают люди. Погибло много. После каждой ночи оставляем могилы, да и коней много потеряли, – сколько телег на дрова сожгли!
Немного помолчал и добавил:
– Слушай, Людота, спасаться надо. Я уже с многими поговорил, готовы на всё. Воеводу Драговиста встретил. Вокруг него народ собирается.
– Драговиста? – обрадовался Людота.
– Раненый он, но духом жив. Как доедем до места, вооружимся. Тысячи четыре, а может и больше, можем выставить, а это сила. Будем пробиваться к ромеям. Они враги аравов, помогут. И ты должен помочь, оружие нужно.
– Для оружия металл нужен, а где взять? А ты уверен, что нас всех в одном месте поселят? А если врозь? – и, помолчав, добавил: – Если выживем…
– Металл достанем, нам бы только начать, а там у аравов отнимем.
Опять наступает утро, опять нескончаемая дорога, пыль, скрип не смазанных колёс, ржание лошадей, голодные глаза детей и усталые, тревожные глаза жены. У Людоты иногда возникала отчаянная мысль: с помощью Деяна сбить колодку, благо инструмент был в телеге, но регулярно проезжающие арабы смотрели за порядком среди северян и такие своеволия жестоко наказывали, не щадя и семьи нарушителей. Поэтому, тревожась за жену и дочь, Людота и не мог себе позволить реализовать эту мысль.
Местность, по которой шли северяне, начала изменяться. Почти совсем не стало травы. Местами земля ярко блестела на солнце, словно припорошена инеем. Деян сбегал к такому месту и, вернувшись, сообщил:
– Представляете, это обыкновенная соль.
У Людоты возникла мысль, что над этим местом тяготеет проклятие. Но сразу же возникла и другая: чем кормить коня? Конь за время пути очень
