опять дорога: выжженные солнцем стебли травы высотой чуть ли не в человеческий рост, а иногда и выше, или, наоборот, жухлая от солнца трава, поникшая к земле, овраги, через которые нужно перебираться, редко встречающиеся, одиноко стоящие деревья и кусты, пересохшие речушки и глубокие реки, через которые нужно переходить в брод, бугорки и широкие балки… И всюду степь, степь, степь…
* * *
Барух с Газваном ибн Джабалем и с сотней всадников подъехали к обрывистому берегу реки. Обоз с пленными начинал переправляться через реку. К Газвану ибн Джабалю подскакал тысячник охраны обоза.
– Где пленные Саадет ибн Юсуфа?
– Скоро подойдут.
– Всех проведёшь мимо нас.
– Слушаюсь, – и араб ускакал.
Барух скорее почувствовал, чем узнал в этом измождённом, с колодкой на шее человеке Людоту, и чтоб развеять свои сомнения подъехал к телеге и обратился к нему по-славянски:
– Как твоё имя, уважаемый?
– Какой же я уважаемый, если я в колодках?
– Уж больно ты … – сказал горбоносый человек и замялся, подбирая нужное слово, чтобы не обострять разговор, – злой был.
– А разве я пришел к аравам и пытался вломиться в их дом? Я их не звал.
– Зачем сердиться? Все живы, твоя семья рядом.
– А я смотрю, ты – жидовин, а что с аравами снюхался?
– Я бедный еврей Барух, – вздохнул Барух. – Раньше жил у ромеев. Но сейчас меня наняли арабы, чтобы я был тут них толмачом. По своим торговым делам мне со многими народами пришлось сталкиваться, много языков изучить. Но из-за войны торговля пришла в упадок, а надо как-то жить. Ты не ответил мне на мой вопрос.
Людота промолчал, а потом спросил:
– А как наш язык выучил?
– Пришлось. Торговал в Македонии, к полянам ездил, у поморян даже был. И всё-таки, как твоё имя?
– Людотой всегда называли меня.
В это время телегу несколько раз качнуло, и колодка надавила на потёртую шею. Людота скривился от неприятной боли. Это заметил Барух и добавил:
– Я могу поговорить с почтенным Саадет ибн Юсуфом, чтобы с тебя сняли колодку, если ты пообещаешь вести себя смирно. Вот когда, наконец, доедем, точно так же будешь работать. Везде люди живут.
– А долго ещё ехать?
– Дней сорок, а может и больше.
– Одно жить на родине, другое – на чужбине, – помолчав, продолжил Людота. – Вот ты, Барух, почему не уехал опять к ромеям?
– Не всё так просто. Но ведь и арабам нужны люди, скажем так, с разными задатками и способностями.
– А какие у тебя задатки и способности, кроме знаний различных языков, что ты аравам стал нужен?
– Умение находить нужное решение в нужный момент.
– Непонятно ты изъяснился, Барух.
Ничего не ответил Барух, только снисходительно улыбнулся.
– И ещё я не пойму: много пленных вон бредёт, конца и края не видно, а ты всё нами интересуешься.
