так зовут?
– А потому, что этому лету всего неделя. Ты видел голенастых, как цапки, девчонок-подростков? Приходит зима, они прячутся в теплые одежки, пережидают, а потом приходит весна, и ты видишь чудо… Они, как бабочки из коконов, выходят из теплых шкур – красивые, оформленные, с торчащими грудями и оттопыренными ягодицами! И глаза у них другие, и сами они – лучшие цветы на свете: сочные, нежные, зовущие…
Томас сказал задумчиво:
– Помню, в моем замке была одна такая…
Ему показалось, что рядом фыркнул конь. Яра надменно смотрела вдаль, но ее ухо шевельнулось. Томас сказал злорадно:
– Ты прав, святой отец. Я бы тоже сравнил женщин с бабочками. Столько же ума! Но мой дядя с этим не согласен, он утверждает, что у сверчка в ляжке ума больше…
– Что ум, – сказал калика печально, – женщине ум не всегда… Спинного мозга хватает с избытком. То, что нам удается понять ценой долгих раздумий и горького опыта, она иной раз понимает просто так… А с бабочками схожи по другой причине… Лето проходит, они снова укутываются в теплые одежки, зимуют, а когда приходит весна, мы с горечью замечаем, что они уже не те… Грудь обвисла, спина горбится, лицо подурнело.
Томас довольно хмыкнул. Яра вдруг сказала ледяным тоном:
– Не все, калика перехожая! Не все. Ты бы увидел мою мать!
Калика ответил очень мирно:
– Исключения есть везде. Просто у вас род такой. Что мать, даже твоя бабка все еще на коне по-половецки скачет. Обе твои тетки любого подростка с ума сведут, а у них уже дети женатые… Да где там, скоро внуков женить пора. Я говорю вообще…
Яра со страхом смотрела на калику. Откуда тот знает ее родню? Но калика уже забыл о ней, погруженный в тяжелые думы. Томас тоже не заметил оговорки калики, а она подарила Томасу надменный взгляд, словно вытерла о него ноги.
«Зверюка, – подумал он мстительно. – Только звери хранят молодость до старости». У его отца была гончая, которая от своего праправнука дала лучший помет во всей Британии, всю округу снабдила охотничьими псами! А людям Господь велит стариться быстро, чтобы добрых побыстрее взять к себе, а злых тут же ввергнуть в адское пламя…
Они вышли из леса к крохотной веси, купили коня для Томаса. К вечеру вошли в Чернигов. Олег отыскал постоялый двор, устроил Томаса и Яру, сам исчез, вернулся уже к ночи, в поводу вел троих коней.
– Одного в запас, – сказал он хмуро. – Раз уж с нами женщина, то будет очень много тряпок, барахла…
Яра ответила слабой улыбкой. Похоже, устала настолько, что не было сил огрызаться. Томас пристально оглядел ее с головы до ног:
– На Востоке женщина вообще должна идти пешком вслед за конем. В этом сарацины правы… И поят у колодцев сперва коней, потом женщин.
– А потом мужчин? – спросила она тихо, но достаточно ядовито.
– Сперва благородных, – объяснил Томас высокомерно, – потом неблагородных, потом коней…
– И
