В больших, сорок пятого размера, высоких, чтоб под самые колена, и черных, как в детстве. Не забудьте! Люди! Валенки!
– Ва… – только вслух хрипнул бродяга.
Валя вздрогнула.
– Не бойся, – дотронулась ее плеча Родькина Первого жена. – Он ничего тебе не сделает.
Девочка не боялась. Для нее было загадкой, откуда этот дяденька знает ее? Зачем зовет? Почему не дал уйти с весточкой к Богу? «Может, он вот щас //И раз и// хочет спросить у меня, что нужно передать боженьке, но никак не может этого сделать?» – девочка еще туже сжала кулачок. Ей показалось, он стал развязываться.
– Наверное, он умер, – предположила Родькина Первого жена. – Или нет. Непонятно.
– Передайте боженьке, пожалуйста, чтобы у Родькина бизнес процветал! – вдруг быстро проговорила Валя умирающему бродяге. Так быстро, чтобы успеть сказать быстрее, чем он успеет умереть и не услышать. Но сделала это очень неслышно, потому что губы пересохли и не разомкнулись.
Губы у Вали были пухлые и красиво исчерчены природой. Глаза большие, голубые, в эту минуту растерянные, волосы светло-русые растрепанные. У бродяги на секунду поднялись веки, и сквозь пелену он разглядел курносого ангела перед собой, только немного сердитого, хмурого бровями. Щеки казались раздутыми от сдерживаемого ртом воздуха. Такой девочка была, когда думала думу: она замирала. В ней словно бы все застывало. Словно не нужно уже было двигаться, и что-то доказывать. Будто она уже перед Богом.
Такая девочка, несомненно, понравилась бы Богу. Особенно, когда Бог – это мама, как считала Валя.
– Он умер? – Родькин Первый переживал. Ждал плохих новостей. Но ничего не происходило. И он нервничал.
– Нет, – Родькина Первого жена чувствовала эту нервозность, но старалась не показать вида.
– Нет. Ты понимаешь, что бизнесу хана? Эту девочку надо как можно быстрее убить. Тогда, может быть, выправим ситуацию. Что с процентами? За прошлый месяц все заемщики оплатили проценты? Ты говорила, что какие-то задержки есть. Значительные или незначительные?
– Управляющий еще не отчитался, – она отвернулась, хотела броситься из комнаты вон, уйти от нелицеприятного разговора, но вдруг остановилась, проговорила быстро, – вроде были задержки, – а хотела сказать, как ее сегодня гаишники поймали.
– Позвони ему. Уточни. Готов он или нет? Все ли деньги собраны? Почему до сих пор нет отчета? Чем они там занимаются! Две цифры посчитать не могут. Раньше на счетах быстрее считали, чем теперь на компьютерах! Позвонила? Прямо сейчас звони!
– Я набираю – не отвечает.
– Еще звони! Может, не слышит. Что значит «вроде»! Разве это ответ председателя! Вроде. Вроде. Ты не знаешь, что там управляющий творит? Если ты не хочешь этим заниматься, так и скажи! Зачем выполнять поручения спустя рукава! Я кому-нибудь другому поручил бы контроль над банком. Или сам чаще проверял. – Родькин Первый
