затянулся было глубокомысленно Лаптев, и сдался, предполагая, что тошнить могло из-за повидла, которое было тут всюду. – Так основательно я, пожалуй, не знаю, чтобы определениями из книжки говорить, – «ну что ж, пусть расскажет и про себестоимость, послушаю. Какой же он зануда, все-таки. И так вывернет, и этак, чтобы виноватым выставить. А как ногами выкручивает! Вот ведь как сильно хочет денег от меня поиметь, что пока все книжки не расскажет – не уймется. И правда денег отдашь, лишь бы не выслушивать этот бред. Как бы сбежать уже отсюда».
– Вот! – многозначительно воскликнул Родькин Первый. – Это наука целая! Она в инфляции первая дудка! – тут он решил преумножить вину Лаптева фразой: «А ты хочешь, чтобы я по миру пошел!», – и предупредительно растянул губы в совестливую ухмылку. – А ты хочешь, чтобы я по миру пошел! – произнес он с легким укором. – Это все от незнания себестоимости. Ты возьми дома книжку, – по-отечески посоветовал Родькин Первый. – Почитай. На многое посмотришь другими глазами.
– Хорошо, – поторопился Лаптев убедить лектора в том, что возьмет дома книжку и прочтет. А фразу: «А ты хочешь, чтобы я по миру пошел!», – пропустил мимо ушей. – Я возьму и почитаю. – Лаптев остановил кружение, кивнул головой: – А теперь мне надо бежать.
– Куда же бежать? – схватил Родькин Первый Лаптева за локти. – А девочка?
– А что с ней? Она жива здорова, в вашей прихожей, – позволил себе съязвить Лаптев. Он вызволил локти и сделал полушаг в сторону Вали.
– Ты хочешь, чтобы я по миру пошел! – взмолился Родькин Первый, чем вызвал движение мебели в доме. Шкафы покачнулись. Стулья, обтянутые прозрачной пленкой, спрятались под стол. Стол присел в ожидании.
– Зачем же вы так! – засовестился Лаптев. – Вы уважаемый человек! – выразительно подчеркнул он, оглядываясь на шкафы. – Как можно! – а про себя Лаптев подумал, что вот это был бы номер, Родькин – и по миру. – У вас столько повидла! – тем не менее, взвесил воздух руками отставник.
– Почему же тогда у всех нормально все получается! – ядовито заметил Родькин Первый. – Каждое воскресенье жертвенники работают без всяких проблем, – попрекнул он, и недоуменно развел руками. – Почему на мне все это сломалось? – и правда, Родькин Первый ни от кого не слышал, чтобы что-то пошло не так при убийстве девочек. Все доведено до такого автоматизма, что и в голову не могло прийти, что в самый ответственный момент может появиться бомж и все нарушить.
– Да кто же знал, что этот бомж под пресс бросится, жить ему, что ли, надоело! – словно читая мысли Родькина Первого ответствовал Лаптев. Он, правда, недоумевал, откуда взялся этот бедный человек и зачем такое натворил. Прошел бы себе мимо, и ничего бы не случилось. Не нянчился бы сейчас Лаптев с этим капризным бизнесменом.
– Ну, так следите за бомжами! – справедливо
