такой уж он сильный, тебе не кажется?
– Ну, может, и нет. Вообще, кобылка она что надо. Ноги просто загляденье. А ему разве не следует заниматься?
– Про учебу он не забывает.
– Вечно ты его выгораживаешь.
Майор зажег сигарету и вернулся к скачкам. Зазвонил телефон.
– Я возьму, – сказала жена.
Она подняла трубку.
– «Мальчик с омаром». Да. Да.
В трубке громко трещало.
– Из Лондона, – повернулась к мужу миссис Бэрримор.
– Если это миссис Уинтерботтом, – откликнулся тот, подразумевая арендодательницу, – то меня нет дома.
Через секунду-другую связь установилась.
– Да? – проговорила миссис Бэрримор. – Разумеется. Да, можно. Номер на одного? Как ваше имя?
В тот день ей пришлось ответить еще на два междугородних звонка. К концу недели все пять комнат в «Мальчике с омаром» были заняты.
В редакцию «Сан» посыпались письма о чудесных исцелениях и лечении силой веры. К пятнице ситуацией заинтересовались на телевидении.
В школе тем временем начались каникулы, и учительство Дженни Уильямс на Порткарроу подошло к концу.
Пока за завтраком статью обсуждала чета Бэрримор, та же тема занимала и священника с женой. Тон их разговора, правда, был иным.
– Вот оно! – произнес мистер Карстерс, хлопнув по газете, лежавшей рядом с его тарелкой. – Все-таки тиснул! Бессовестный писака!
– Да, я видала. Так насчет мясника… – Миссис Карстерс больше волновали ежемесячные счета.
– Нет, Далси, каково? Я просто слов не нахожу. Я в бешенстве. – Тон священника, однако, стал неуверенным.
– Правда? Почему? Конечно, вульгарность… Но вот что имел в виду Нанкивелл под «двумя фунтами[1] лучшей вырезки»? – вернулась миссис Карстерс к более насущным проблемам. – С ума он сошел? Мы в жизни не брали у него вырезку, да еще лучшую. Максимум мясо для тушения.
– Дело не только в вульгарности, Далси, но и в том, как это повлияет на деревню.
– Повлияет? И цифры у него не сходятся. Вообще ничего не понимаю.
– Конечно, я рад за мальчика. Искренне рад и не устаю возносить благодарственные молитвы Господу.
– Разумеется, – поддакнула жена.
– Вот о чем я говорю. Нужно быть благодарными, а не делать скоропалительные выводы.
– Непременно выясню у Нанкивелла. Каких выводов?
– Какой-то осел, – сердито проговорил преподобный, – вбил Трехернам в голову, что это было… О Боже! Что это было…
– Чудо?
– Нельзя разбрасываться такими словами! А ведь они сейчас именно этим и заняты.
– Просто ужас, сколько мы платим Нанкивеллу за его дрянной товар, – вздохнула миссис Карстерс, переходя к следующему счету. – Да, дорогой, ты совершенно прав. И все же случай правда поразительный.
– Как и другие исцеления. Все
Около 900 грамм.
