изысканном французском, переводя взгляд с Аллейна куда-то вдаль, – что мы всегда заходим слишком далеко.
Ее голос звучал на высокой наставительной ноте, как обычно, когда рассказ предстоял длинный. Волны ностальгии уносили Аллейна далеко в прошлое, когда он вот так же сидел в этой самой комнате, изменившейся куда меньше, чем он сам или пожилая леди. Здесь, будучи еще кандидатом в дипломатический корпус, он сражался с неправильными французскими глаголами и внимал очаровательным сплетням тех времен, когда папа́ мисс Эмили был капелланом при посольстве в Париже. Сколько ей сейчас, интересно? Лет восемьдесят?.. Аллейн постарался собраться и принялся слушать внимательнее.
– Моя сестра, Фэнни Уинтерботтом, тоже не избежала этого недуга. Помню, на одном неофициальном вечере в нашем посольстве ее пригласили выступить. Чистый гротеск – Фэнни появилась в каком-то невообразимом наряде, с букетом из овощей. Она обладала определенным талантом своеобразного, дикарского сорта и была в ударе (ключевое слово здесь, как вы увидите). Воспламененная успехом у публики, она сочинила экспромтом некий двусмысленный спич, в конце которого швырнула свой букет в посла. Удар пришелся прямо в диафрагму и едва не кончился плачевно.
Взгляд мисс Эмили вернулся из неведомых далей и вновь сфокусировался на Аллейне.
– Никто из нас не свободен от склонности к сумасбродствам, – добавила она, – но у моей сестры она проявилась в самой крайней степени. Я не могу не усмотреть здесь связи со случившимся.
– Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, мисс Эмили.
– Тогда вы далеко не так проницательны, каким обещали стать в юности. Что ж, я объясню. – В устах мисс Эмили эта фраза всегда звучала зловещей угрозой. – Моя сестра Фэнни, – вернулась она к прежнему повествовательному тону, – вышла замуж. За некоего мистера Джорджа Уинтерботтома, весьма выгодно занимавшегося торговлей. Это все, что о нем нужно знать. Он умер, оставив ее бездетной вдовой с более чем солидным состоянием. В числе прочего она унаследовала так называемый остров, который я упомянула в своем письме.
– Порткарроу?
– Именно. Вы не могли не слышать о недавних событиях на этом безликом во всех прочих отношениях клочке суши.
– Да, разумеется.
– В таком случае объяснять не надо. Напомню лишь, что за последние два года там зародился и пышно расцвел некий культ, который я всецело не одобряю. Он и является причиной моего беспокойства, побудившего меня прибегнуть к вашей помощи.
Она сделала паузу.
– Да, конечно, все, что в моих силах… – поспешно откликнулся Аллейн.
– Благодарю. Кстати, произношение у вас ухудшилось. Так вот. Фэнни только поощрила своих арендаторов во всей этой истории с бородавками. Моя сестра приехала на остров и расспросила ребенка. У нее самой как раз был какой-то нарыв на пальце ноги, она погрузила его в воду, и тот, очевидно, от ледяной воды, прорвался. Наверняка он и так уже созрел, и это вот-вот случилось бы само по себе,
