удивленная и раздосадованная. Демонстрация силы впечатляла, но Стивен не дал себе труда скрыть свою враждебность и разочарование, как будто бы нарочно стараясь отвратить меня от общения с ним. Но оказалось уже поздно. Я была так сильно влюблена, что легкого или очевидного способа расстаться не видела.
Скорое расставание стало болезненным, но это оказалось лучше для нас обоих. Стивен с сестрой Филиппой собирался в Германию, в паломничество на место поклонения Вагнеру – Байройтский фестивальный театр, куда у них были билеты на все четыре части цикла «Кольцо нибелунга». Оттуда они планировали отправиться поездом за железный занавес, в Прагу. В это время я должна была сопровождать отца на международной правительственной конференции в Дижоне, где меня поселили в местной семье, состоявшей из пожилых супругов и их умудренной жизненным опытом двадцатипятилетней дочери, у которой имелась работа и бойфренд. Не могу сказать, чтобы мне не хватало развлечений: программа отцовской конференции была рассчитана на пару дней рабочих заседаний, а затем состояла из увеселений, к которым меня пригласили присоединиться. Поскольку мы находились в Бургундии, то, естественно, посещали виноградники – знаменитые местные Clos. Так начался, возможно, самый приятный этап моего образования, связанный с развитием разборчивости в моих вкусовых рецепторах, в процессе которого меня ожидало приятное знакомство со всемирно известными наименованиями и прекрасными винными букетами бургундского, нюи-сен-жорж, кот-де-бон и кло-де-вужо. Рекламный лозунг нюи-сен-жорж взывал к моему невинному любопытству: соблазнительно-бархатистый вкус вина, как было сказано, напоминает «la nuit des noces, douce et caressante…»[32].
Из Дижона мы поехали на машине в аэропорт Женевы, чтобы встретить маму. Следующие несколько дней мы провели в нашем любимом уголке Бернских Альп, крохотной деревушке Хофлух над перевалом Бреннер с видом на долину реки Ааре и поселок Меринген, где без устали любовались сказочными окрестностями. Перед отъездом в Италию папа отвез нас в Люцерн, средневековый город на берегу озера, где показал нам старинный деревянный мост, в пролетах которого сохранилась серия картин «Танец смерти». Он указал на фигуру Смерти в белом одеянии, выбирающую себе жертву, чтобы заключить в свои объятия и унести прочь, навстречу судьбе.
Италия была изумительна: это оказался праздник для ума и сердца. Искусство, история, музыка, свет и цвет встречались повсюду, куда бы мы ни отправились, – Комо, Флоренция, Сан-Джиминьяно, Пиза, Сиена, Верона, Падуя – в головокружительном потоке витиеватого изобилия. Однажды вечером во Флоренции, проведя день в обществе Микеланджело, Боттичелли, Беллини и Леонардо да Винчи, мы с мамой сидели у окна, из которого открывался вид на реку Арно и Палаццо Питти, куда мы собирались на концерт. Именно в этот волнующий момент она рассказала мне о причинах, побудивших ее выйти замуж за моего отца перед началом войны. Она сказала, что хотела иметь возможность самостоятельно
Первую брачную ночь, полную ласк и нежности (
