ясный день можно было разглядеть пустыню штата Мэн неподалеку от Фрипорта. А иногда даже Атлантический океан за ней. Наша группа БММ каждый август отправлялась в Лонгмидоу и устраивала там пикник.
Он продолжил:
– Если направиться вверх по дороге в Лонгмидоу, то там будет сторожка у ворот курорта «Козья гора»…
– …куда пускают только членов клуба и их гостей.
– Верно. Классовая система в действии. Но чуть не доезжая сторожки есть гравийная дорога, уходящая налево. Ездить по ней может каждый, потому что она проходит по общественной земле. Примерно через три мили она упирается в смотровую площадку, которая называется «Крыша неба». Я никогда не водил вас туда, потому что там опасно – гранитный склон, а за ним обрыв с пропастью глубиной две тысячи футов. Там нет никакого ограждения, есть только знак, предупреждающий, что следует держаться подальше от края. На вершине «Крыши неба» установлен железный штырь высотой двадцать футов, прочно вбитый в скалу. Я понятия не имею, кто его установил и зачем, но это было очень и очень давно. Казалось бы, он должен был насквозь проржаветь, но это не так. А знаешь почему?
Я покачал головой.
– Потому что в него много-много раз ударяла молния. «Крыша неба» – особое место. Оно притягивает молнии, и этот стержень является центром притяжения.
Он мечтательно смотрел в сторону Козьей горы. Конечно, она была не такой высокой, как Скалистые горы (или даже Белые горы в штате Нью-Гэмпшир), но возвышалась над холмами Западного Мэна.
– Раскаты грома там сильнее, Джейми, а облака ближе. Наползающие грозовые тучи заставляют человека чувствовать себя совсем маленьким, а когда его одолевают проблемы… или мучают сомнения… чувствовать себя маленьким и незаметным не так уж плохо. Ты понимаешь, что вот-вот ударит молния, когда вдруг перестает хватать воздуха для дыхания. Не знаю, как описать это чувство… это как… горение без пламени. Волосы встают дыбом, на грудь наваливается тяжесть. Кожа начинает подрагивать. Ты ждешь, а когда раздается гром, он не грохочет, а трещит, словно ветки, ломающиеся под тяжестью снега, только в сто раз громче. Наступает тишина… а затем раздается щелчок, похожий на те, что издают старомодные выключатели. Рев грома раскатывается, и появляется молния. Смотреть на нее надо искоса, иначе вспышка ослепит тебя, и ты не увидишь, как железная мачта из черной становится пурпурной, сначала раскалившись добела, а потом постепенно краснея, будто подкова в кузнице.
– Ничего себе! – воскликнул я.
Он моргнул и очнулся. Затем пихнул ногой колесо своей новой старой машины.
– Извини, малыш. Иногда я увлекаюсь.
– Звучит удивительно.
– Это более чем удивительно. Поднимись туда, когда подрастешь, и увидишь сам. Только будь осторожен рядом с мачтой. От ударов молнии там полно мелкой щебенки, и если начнешь скользить, то можешь и не остановиться. А теперь, Джейми, мне действительно пора в путь.
– Жаль, что вам надо уезжать. – Слезы вновь подступили к глазам, но я удержался и не расплакался.
