рассчитывает, что рухнут вообще все владения Демогоргона, всё, содержащееся там, вырвется на свободу…
– А оно таки может вырваться? – тихонько спросила Сигрлинн. – Там есть чему вырываться? Души, призраки, как в «царствах мёртвых», как в Хель? Или там что-то иное?
– Старый Хрофт надеется, что там он найдёт именно своих сородичей, что они уцелели, хоть и в виде бесплотных теней. Как оно на самом деле… не знаю, Сигрлинн. Никто не перешагивал последнего порога и никто не вернулся оттуда, чтобы рассказать. Даже мой верный землерой Хервинд бы не справился.
Волшебница улыбнулась, но лишь губами, в глазах затаилась тревога.
– Ты таки гневаешься. Я уже «Сигрлинн», а не Си.
Хедин лишь беспомощно всплеснул руками.
– Сдаюсь. Здесь с вами не сладить. Гневаюсь, да. Но кто б на моём месте не гневался?
– Ты – не «кто», мой Хедин. Тебе гнев – непозволительная роскошь.
Хедин только фыркнул:
– Роскошь, не роскошь… Старина Хрофт прорывается сейчас к вратам Демогоргона, судя по всему, пробился уже достаточно глубоко.
– И?
– И все ждут, – отрывисто бросил Познавший. – Все ждут моего хода. Дальние, Хаос, даже Спаситель.
– А Неназываемый?
– Этот, по-моему, ничего не ждёт. Ему всё равно, лишь бы жрать, да торили бы Путь козлоногие. Так что я даже слегка удивлён отсутствием их депутации. Среди них есть те, кто умеет говорить, и, если верить недавним донесениям, «говоруны» довольно быстро умнеют.
Cигрлинн кивнула, но лицо у неё оставалось тревожным и озабоченным.
– Есть что-то ещё, Хедин. Помимо всего сказанного – ты сам не свой, ты не выговорился.
– Ещё бы! – буркнул Хедин. – Если старик О́дин и впрямь выжил из ума и решил, что лучше всех всё знает и понимает, если пошёл своим собственным путём, изменив нашему делу…
Волшебница наблюдала за ним, слегка сощурившись.
– Меня не обманешь, любезный друг мой. О́дин – это, конечно, да. Старый друг, соратник. Рука об руку, плечо к плечу, спина к спине и всё такое прочее. Знаю, как это важно, по тому же Ордену Прекрасной Дамы. Но, в конце концов, кто он такой? Всего лишь древний бог, реликт, случайно доживший – по твоей милости, кстати, – до наших дней, не превратившись в какое-нибудь чудовище, как многие его собратья, кого миновал первый гнев Молодых Богов.
– Хорош реликт – пробиться к вратам Демогоргона!
– Просто раньше никто не дерзал даже помыслить о таком, – пожала плечами чародейка. – А оказалось, что всё не так уж страшно. Нет, дорогой мой, давай-ка признавайся. Тебя не так-то просто вышибить из седла, а тут, я вижу, случилось нечто похуже крепкого эля, ударившего в голову твоему старому приятелю, с которым вы, небось, по молодости приударяли за смертными красотками. – Она пыталась шутить, но глаза оставались тревожны.
Хедин невесело усмехнулся, покачал головой.
– Изменить
