там всё.
Да, Толя не тащил в дом неприятности. Хорошо ли это, плохо – так считал правильным. Теперь подумал: может, и правда, рассказать? Как спрут его ночами жрёт, как призраки по комбинату табунами шастают. Тот ещё рассказ будет! Спросил себя: а если бы Алёна что-то такое наговорила, поверил бы? И понял: да ни в жизнь. Так что незачем жену пугать. Может, потом расскажет, когда будет, чем доказать.
– Не надо было нам из Посёлка уезжать, – выдала вдруг Алёна.
Толя просто опешил.
– Заяц, ну что ты такое говоришь?
Губы Алёны дрожали, в глазах блестели слёзы. Она заглянула Толе в лицо:
– Правда, давай вернёмся?
Толя фыркнул.
– В Посёлок? О, господи! Да что там делать?
Вскочил, заходил по комнате.
– Хотя бы на время, – шмыгнула носом Алёна. – Я тут больше не могу…
– Да что случилось-то? – вскинулся Толя. – Тебя тут кто-то обижает? Да? На работе?
Алёна отмахнулась:
– Нет, нет. То есть… Там всё как обычно. Оно как-то одновременно…
Слёзы всё-таки хлынули, плечи мелко затряслись.
– Понимаешь… – услышал Толя сквозь рыдания. – Не место нам здесь… Чувствую, плохое что-то случится…
Толя с Алёной многое вместе пережили. Было, ещё до свадьбы, один тип из Посёлка её отбить пытался – богатый, с машиной. А Толя совсем молодой был, неопытный. Хотя и понимал уже, какое сокровище ему досталось. И решил тогда, что – всё, потерял девушку. Мол, кто он, Толя, такой? Сопляк малолетний в рваных туфлях. Ну и плюнул на всё, ещё и наговорил Алёне всякого, идиот. И даже несмотря на это, Алёна с Толей осталась. Что она новоявленному ухажёру сказала, неизвестно, но тот больше к ней не подкатывал, а когда встречались где случайно, отворачивался.
И в город переехать Алёна Толю убедила. Так-то у него в Посёлке была работа, мать плотником на ферму устроила, и сам Толя всё бросать и ехать на новое место не решался.
Ссорились они нечасто, хоть споры разные, бывало, возникали.
– Чувствую, плохое что-то случится… – сказала Алёна.
И вот тут Толя неправильно себя повёл. Рассердился и на Алёну почти что накричал. Жалел потом, конечно. И так после визита на Маяковского материться хотелось, а тут ещё и это. Вот и высказал всё, что думает о жизни в Посёлке, о дурацкой идее вернуться туда. А заодно и о Алёнином нытье и пророчествах дурацких. Кассандра, блин!
Тяжёлый получился разговор, и некрасивый. И закончился ничем. Ни о каком примирении и речи не было. И спать легли в разных комнатах.
Утром, естественно, не разговаривали.
На работе ничего интересного не произошло. Ближе к вечеру позвонил Лосев, попросил задержаться – будет товар. Дождавшись, всё приняв и замкнув склад, Толя переоделся и понял, что домой идти не хочется. Отправил Алёне эсэмэску: «Задержусь», склонился над столом, посидел в задумчивости.
А когда поднял голову, то увидел напротив Михалыча.
– Привет…
– Приветливей
