объятия, чтобы сделать вдох.
– Я потерялась, и мне было так страшно, – сказала она. – Я не могла найти дорогу к тебе.
Бренан поправил ее волосы и улыбнулся.
– Теперь все кончено, – сказал он. – Идем домой.
Дженифер оглянулась в изумлении и наконец обратила взгляд на Кьена, сидящего над осколками разбитого сейфа, словно сломанный человечек.
– А как насчет него? – спросила она.
Бренан чувствовал абсолютную безмятежность. Это удивило его. Вся злость и ненависть выгорели, возможно, от радости обретения Дженифер. Он размыслил минуту, не мог ли он как-то, неким невероятным образом достичь просветления, конечной цели дзен-буддизма на пути к полному самосознанию, затем отмел эту мысль как безосновательную. Едва ли он заслуживал просветления.
– Не знаю, – сказал он. – Может быть, нам стоит просто оставить его.
Впервые за все время Кьен поднял взгляд.
– Оставить меня? Здесь?
Взгляд Бренана был холоден.
– Почему нет?
Кьен вскочил и бросился на Бренана. Тот встретил его яростную атаку спокойно и отрешенно, он просто отпихнул его в сторону, и Кьен упал, тяжело дыша, наземь.
Бренан оглянулся.
– Кажется это не самое худшее место, – сказал он. – Ты заслуживаешь и похуже.
– Джунгли? – вскричал Кьен, дико оглядываясь вокруг. – Ты не знаешь, на что я пошел, чтобы сбежать отсюда! Не оставляй меня здесь!
Отчаяние в голосе Кьена было почти достаточным, чтоб пробудить в Бренане жалость. Почти. Но он мало что мог уже сделать. И он, и Дженифер начали постепенно исчезать, или эта странная вселенная, симулякр, построенный из кусочков воспоминаний Бренана, сцепленных цементом его психики, начала исчезать. Никогда нельзя знать наверняка.
Но они услышали крик Кьена:
– Не оставляйте меня здесь навсегда, – и он повторялся снова и снова, словно пронзительный плач, – навсегда, навсегда, навсегда… – будто осужденный, оспаривающий окончательный приговор.
Затем все стихло.
7
Бренан открыл глаза, энергично потер их, а потом встал и обеспокоенно склонился над Дженифер. Ее веки дрогнули, потом открылись, и она улыбнулась. Бренан не знал, плакать ему или смеяться. Он склонился и крепко обнял ее.
Только после этого он обернулся и оглядел комнату.
Отец Кальмар смотрел на них широко распахнутыми глазами.
Тело Кьена – тело Исчезника – лежало на полу, и слюна текла из уголка рта. Дверь в комнату внезапно распахнулась, и на пороге появились Рик и Мик, под мышкой Рик держал большую банку.
– О’кей, босс, – сказал Рик. – Вот и мы.
Они остановились, огляделись, посмотрели друг на друга и сказали в унисон:
– Ох.
– Нас надули, – добавил Мик. – С боссом что-то не так.
– Давай убираться отсюда, –
