затем девчонка-агент. Парень проходит мимо нас, насвистывая. Девчонка-агент идет к переходу.
– Вот… очки сняла. Она их, видно, для солидности надевает, – ворчит моя собеседница. – Зачем она вообще работает? Ее семья владеет этими землями уже не одну сотню лет.
Девчонка переходит дорогу – я провожаю взглядом ее худенькую фигурку – и скрывается в маленьком кафе. Ее имя… прямо крутится в голове. Я должен вспомнить, где я его слышал? Веттербок… Веттербок… Оно связано с чем-то тревожным, но чрезвычайно интересным.
– Скажите, – обращаюсь я к женщине, – вот вы здесь родились и прожили всю жизнь. Что нужно делать, чтобы тут остаться? Вернее, что нужно есть, чтобы никуда не перебрасывало?
7. Якуб
Когда Якуб проснулся… вернее еще до того, как открыть глаза, он вдохнул сладковатый аромат и сразу вспомнил, что так пахнет растение Mellius еssetа – стебельки тонкие, серебристые, а цветочки – мелкие, оранжевые. Их собирают весной, сушат и складывают в склянку. А потом варят в абрикосовом сиропе и поливают этим сиропом пломбир. А вот другой аромат – это Silva gaudium. Терпкая острая травка. Ее настой добавляют в горячие сливки, готовя соус для фондю с артишоками. Только вливать нужно медленно, растягивая время, пока сливки не закипят, и помешивать осторожно.
А потом Якуб вспомнил все, что произошло вчера, и застонал. Он вскочил и бросился к пруду. Из воды глядело все то же чужое лицо с длинным носом. «Я – чужак в своем городе, – подумал он. – Я – есть, и меня в то же время – нет. Вернее, я есть – для себя самого. Но меня нет для других. Вернее, я есть, но я для них – не я, а кто-то другой. Если я утоплюсь, то для них ничего не изменится. А для меня изменится все. Вернее, я уже никогда ничего не смогу изменить – ни для них, ни для себя… Как сладко пахнет эта Mellius еssetа! Сейчас самое время ее собирать и сушить. Через несколько дней она отцветет».
Якуб отряхнул одежду, пригладил волосы, плеснул в лицо водой из пруда и решительно направился в город. На него оглядывались: дети показывали пальцами, девушки хихикали, женщины ахали и всплескивали руками, мужчины хмурились, старики смотрели с жалостью. Якубу пришлось купить плащ и надвинуть капюшон так, что он закрывал пол-лица. Его странный силуэт и торчащий из-под капюшона длинный нос все равно привлекали внимание горожан, но в плаще он чувствовал себя комфортнее. Правда, он испугался, когда владелец одежной лавки, где был куплен плащ, вдруг погнался за ним, и ускорил шаг. А тот, сообразив, что напугал Якуба, закричал, что хочет предложить ему работу – зазывать покупателей в его магазин. «Ты привлекаешь внимание, коротышка! – прокричал ему вслед владелец лавки. – Мимо тебя невозможно пройти. Пять процентов с каждой покупки! Подумай, не убегай. Ну, хорошо, десять!»
Но Якуб был уже далеко.
Вспомнив, что не ел уже сутки, Якуб купил горячую лепешку, сел на краю Рыночной площади, и, отвернувшись лицом к стене, стал есть, отламывая маленькие кусочки.
