он. – Вот скажи мне: с каким веществом ассоциируется каждый из них?
– Ну, Поручик – с водкой… водка ведь тоже наркотик, да?
– Так себе наркотик, – сказала Алена.
– Ну и Поручик так себе, – ответил Антон. – Кто там дальше? Лера, наверное, что-нибудь восточное… медленное и тягучее. Гашиш, скажем, или опиум… хотя нет, опиум – это Роман. Он все время как будто полусонный – и без малейшего намека на просветление. Тогда Женя, наверное, кокаин…
– Да, – сказала Алена, – у них, выходит, был не брак, а сноубол.
– Неудивительно, что они ссорились…
– Видишь, – сказал Горский, – какая хорошая методика. Кто там остался: Сидор?
– Ой, не знаю. Что-то такое агрессивное… может, винт? Нет, для винта – слишком спокоен. Думаю, какие-нибудь смеси… немножко одного, немножко другого… водка с кокаином… нет, не скажу.
– А Леня Онтипенко?
– Думаю, этот вообще ни с какими наркотиками не ассоциируется… разве что с табаком.
– Безмазовый мужик, одним словом, – засмеялась Алена.
– Постой… помнишь, Горский, ты рассказывал про smart drugs – вот оно и есть! Ноотропил какой-нибудь.
– А Альперович?
– Не знаю. Наверное, грибы. Видно – самый продвинутый.
– Пусть кислота будет, – предложила Алена.
– Нет, не до такой степени все-таки… грибы – в самый раз. Да и кислота как-то мрачно звучит сегодня…
Вот так они сыграли тогда, вспоминает Горский. Где-то лажанулись наверняка. Что поделать – первый, грубый набросок. Под конец беседы Антон вспомнил одну сцену, и почему-то всем показалось – очень важную:
– Где-то за полчаса до Жениной смерти я шел по галерее, посуду относил, и услышал, как Женя с кем-то говорила… я мимо проходил, не смотрел на них, да они и спиной стояли. Я только услышал, мужчина ей сказал: Ты же знаешь, я люблю только тебя.
Они закурили очередной косяк, Алена спросила Горского: как думаешь, кто убийца? Горский ответил Элементарно, Ватсон, повернулся в профиль, попытался выпустить колечко дыма. Они засмеялись, а потом Горский сказал, что он, конечно, скорее Ниро Вульф, чем Шерлок Холмс, такой же домосед. Антон заявил, что будет Арчи Гудвином, а вместо орхидей Горскому надо разводить ганджу. Ганджу или кактусы, добавила Алена, или даже цветы какие-нибудь… галлюциногенные. И когда она сказала «цветы», Горский подумал, что самое странное в этой истории – слова про последний лепесток.
Лепесток первый
Февраль, 1976 год
Значит, представим себе двух девочек. Рыженькую и черненькую. Сидят на диване, поджав ноги, тапки на полу, включенный телевизор. Сидят, смотрят зарубежный журнал. Они думают, это журнал мод, но, может, это «Life», «Rolling Stone» или просто дешевый каталог. На картинках –
