продолжают:
– Не стесняйся, что с нами не был, напиши все же песню хорошую. Ведь когда соберемся, кто в живых остался, то больше молчим – аж дух перехватывает. А тут попеть бы, чтобы сердце от тяжелых воспоминаний освободить. Тогда, может быть, и им там, наверху, понятней стали бы наши чувства.
Сидит в своей комнате Пономаренко. Думает. Снова пришлось ему не один день и ночь маяться, чтобы найти нужную ноту, нужные слова. Много прочитал он об Афгане, много фотографий перебрал, кино посмотрел. Долго ничего в голову не приходило. А тут как-то нечаянно увидел, что афганец в пестрой форме, без ног, с медалями на кителе, на коляске едет, а рядом ребенок бежит и так радостно ему улыбается.
И вот тут-то и екнуло у него что-то в сердце. Закрыл глаза – а перед ним бывший афганец молодой, без ног на коляске и его ребенок. Да как заплачет его душа, как запоет. Понял после этой встречи Леонид, что песня у него обязательно получится.
Настал день, когда нужно песню заказчикам показывать. Они выбрали место на берегу Днепра, в затишье. В комнате Леонида все равно бы не поместились. Жаль только, что Василий, друг его верный, в рейсе был и не смог песню сразу услышать. А когда на крутом берегу раздалась музыка и негромкое пение Леонида под гармошку, то афганцы такую тишину держали, что как-то всем непривычно стало. И долго еще они молча сидели после пения. Леонид заволновался даже.
А потом самый старший из афганцев подошел к нему, перекрестился и просиял – обнял и поцеловал Леонида, который был еще в небольшом недоумении, а затем обернулся ко всем своим побратимам и сказал:
– Видите, я лучше всех знал, что Леонид нас не подведет. Глядите, пожалуйста: ведь он такую мелодию вывел – вся душа навыворот получается, как хорошо!
И обратился к автору:
– Только где же мы твое имя будем ставить в песне?
– А его ставить вовсе даже не обязательно. Ее я вам дарю, чтобы помнили ту тяжелую пору, чтобы люди о вас лучше знали и понимали.
– Почему же?
А Леонид ответил:
– Я человек не официальный и музыкальной грамоте не обучен, просто мне хочется вам доброе сделать, если песня нравиться будет.
Тут и другие афганцы стали говорить, что такой песни о них ни у кого нет. А старший снова:
– Извини, Леонид, что мы волновались – получится ли мелодия у тебя или нет. Очень хотелось свою песню иметь.
Леонид отвечает:
– Нет, это вы меня простите, если что. Трудно всем угодить, а вот вам удалось. Спасибо и на этом.
За то время, как Леонид песню представлял, число афганцев, слушавших его, несколько уменьшилось, что встревожило композитора из народа. Только зря он переживал – вернулись те вскоре. Чуть навеселе, правда, зато сразу после песни скатерть-самобранку на бережке развернули и, как положено, автора за нее пригласили.
Отказываться тому было не с руки. Поскольку, значит, заказ принят и работа одобрена. А под хорошую горилку и другие песни
