что эти напевы до сих пор стоят в моих ушах. Они не отличаются разнообразием, но в каждом из них поет воспрянувшая душа. И мое сердце наполняется этой живительной водой – счастьем ближнего.
Да хранит Вас Господь!
Филиберт
Год 655, март
Мой господин!
Вы правы: я получила Вашу записку и не волновалась. Что же до вашего письма, то оно безмерно меня обрадовало. Свет! Я вижу его каждый раз, когда смотрю на Ваш путь. Порой он настолько яркий, что я невольно зажмуриваюсь, но всякий раз с улыбкой или тихим, радостным смехом.
Отец мой совсем выздоровел. Правда, он сильно похудел и больше не ездит на охоту, но с удовольствием копается в саду. Матушка писала, что после болезни он переменился: не кричит на слуг и расспрашивает про меня. Потом он написал мне, что желает основать новый монастырь, и спросил, не хочу ли я его возглавить. Я ответила с благодарностью, что мне пока еще рано занимать такую должность.
А перед самым Рождеством скончалась сестра Хильда, и настоятельница предложила мне стать приорессой. Я совсем этого не ожидала и поначалу отказалась. Но самое удивительное произошло потом. Ко мне стали приходить сестры и просить, чтобы я согласилась. Мои щеки горели от стеснения, я просто не знала, куда деться. Но когда вместе с другими пришла сестра Бригита, я расплакалась. Мне ведь нет и 25 лет, почти все сестры старше меня. А Бригита уже совсем старая, ей почти шестьдесят. И вот она сказала, что будет говорить за всех. Сказала, что все меня считают не такой, как остальные. Она долго подбирала слова, но так и не объяснила. Я испросила немного времени подумать, а ночью мне было дано видение. Я иду по тропинке, а из-под моих ног во все стороны разбегаются белые мыши. Их становится всё больше. Вскоре я уже иду, как в молоке. Но я не боюсь на них наступить, я как будто прохожу через них. А потом начинает подниматься белый туман. Он доходит до моей груди, и мне становится тяжело дышать. Но тут кто-то ласково проводит рукой по моей спине, и я перестаю беспокоиться. И дышать я тоже перестаю, но дыхание уже не нужно. Туман скрывает меня всю, а потом внезапно исчезает. Я стою на поляне. Я понимаю, что воздух не обязательно вдыхать – его можно впитывать всем телом. Я стою, и передо мной нет никого и ничего. Только я и свет. Хотя откуда он льется, я не понимаю. Утром, когда я проснулась, я долго лежала не дыша. Это было удивительно легко. Я могла бы продолжать, но бес любопытства попутал меня, и я вздохнула. А потом уже это блаженное состояние не вернулось.
Я поняла, что мое видение – это знак, и согласилась стать приорессой. Теперь я каждую неделю покидаю обитель, потому что помощница должна выполнять многие поручения за оградой, чаще бывать среди мирян. Да и собственные мысли появляются и не дают спокойно жить. Вот, например, я придумала искать среди девиц тех, которых можно спасти в обители. Вначале я решила, что всё будет просто: находишь несчастную, рассказываешь ей о Господнем доме, и она, благодарная до слез, поселяется
