давно. Я был скрытный тихий пай-мальчик, выросший в скрытного мужчину. Я был почти патологически аккуратным, всегда приходил раньше на встречи и в манерах, почерке и сексе проявлял неукоснительную сдержанность. «Чопорное, скучное, бесполое существо». Мэгги права… Но это внешнее впечатление. То, что внутренне я уже давно был совсем другим, сбивало меня с толку и не давало покоя все больше и больше…
Я взглянул на голубое с золотыми разводами небо и подумал с тайной усмешкой, что только там я чувствую себя человеком. И еще когда участвую в стипль-чезах. Да, пожалуй, так.
Алиса ждала меня, как всегда, за завтраком. Лицо ее посвежело от ранней прогулки с собаками. Я почти не видел ее во время уик-энда. В субботу у меня были скачки, а в воскресенье я уехал до завтрака и вернулся поздно.
– Где ты вчера пропадал? – спросила Алиса, наливая кофе.
Я промолчал. Она, впрочем, успела привыкнуть к таким ответам.
– Мама хотела с тобой поговорить.
– О чем?
– Она пригласила Филлихоев на ланч на следующее воскресенье.
Аккуратно поедая яичницу с беконом, я невозмутимо заметил:
– Значит, эта робкая, прыщавая Анджела? Пустая трата времени. Меня и дома-то не будет.
– Анджела получит в наследство половину миллиона, – совершенно серьезно заметила сестра.
– А у нас плохо с крышей.
– Мама хочет, чтобы ты женился.
– На богачке.
Сестра признала, что это так, хотя и не понимала, что в этом плохого. Финансовое положение нашей фамилии ухудшалось, и родители полагали, что обменять титул на денежный мешок – неплохая сделка. Родители не понимали, что в наши дни богатые невесты слишком хорошо разбираются в жизни, чтобы взять и запросто так отдать свое наследство молодому супругу в его полное распоряжение.
– Мама сказала Анджеле, что ты будешь.
– Очень глупо с ее стороны.
– Генри!
– Мне не нравится Анджела, – холодно сообщил я. – И я не собираюсь быть здесь в воскресенье. Неужели вам не понятно?
– Генри, но неужели ты бросишь меня одну? Как мне с ними себя вести?
– Тебе следует удерживать мать от таких глупых приглашений. Анджела – уже сотая уродливая наследница, которую она приглашает к нам в дом в этом году.
– Но это нужно нам всем.
– Только не мне, – сухо возразил я. – Я не проститутка.
Сестра обиделась и встала.
– Какой ты злой, – сказала она.
– И раз уж об этом зашла речь, – сказал я, – я желаю жучкам приятного аппетита. Пусть съедят всю нашу крышу. Этот чертов дом поглощает уйму денег, и, если он рухнет, все мы вздохнем с облегчением.
– Это наш дом, – сказала сестра в виде последнего довода.
Если бы дом принадлежал мне, я бы тотчас же его продал, подумал я, но промолчал. Неверно истолковав мое молчание, сестра
