где так описывается подсознательное: «Вначале была лишь тьма, скрываемая тьмой, океан без ментального сознания… из него Единое родилось величием Своей силы. Оно вначале двигалось в нем как желание, и это было первым семенем разума. Властители Мудрости открыли в не-сущем то, что воздвигает сущее, в сердце они отыскали его через целеустремленное побуждение и мыслящий ум. Их луч был протянут по горизонту; было нечто вверху, нечто было внизу». В этих строках выражаются те же идеи, что и в гимне Вамадевы, но только без покрова образов. Из океана подсознания Единый поднимается в сердце, вначале как желание; он движется в этом океане-сердце как невыраженное желание восторга бытия, и это желание есть первое семя того, что позже проявляется как чувственный ум. Так боги находят способ создания сущего, сознательного бытия, из тьмы подсознания; они открывают его в сердце и проявляют через рост мысли и через целеустремленное побуждение, pratīṣyā, под которым подразумевается ментальное желание, в отличие от первого туманного желания, возникшего из подсознательного в чисто витальных движениях природы. Сознательное существование, таким образом созданное ими, протягивается как бы горизонтально между двумя другими полюсами: внизу находится темный сон подсознательного, наверху – сияющая тайна сверхсознательного. Это и есть верхний и нижний океаны.
Ведийская образность проливает яркий свет на сходные символические образы Пуран, в особенности на знаменитый символ Вишну, спящего после пралайи (конца света) на кольцах змея Ананты в океане сладкого молока. Вероятно, можно возразить на это, отметив, что Пураны писались суеверными индусскими жрецами или поэтами, которые верили, будто причина затмений заключена в драконе, поедающем солнце и луну, а потому могли легко поверить, будто в периоды несозидания верховное Божество в физическом теле засыпает на физической змее в материальном океане настоящего молока, а следовательно, пустое это дело – поиск духовного смысла в этих сказаниях. Мой ответ на это заключался бы в том, что фактически нет нужды искать подобное значение, ибо эти суеверные поэты поместили его прямо на поверхности предания, где его может увидеть всякий, кто не пожелает оставаться слепым. Ибо они дали имя змею, на котором возлежит Вишну, это имя Ананта, а Ананта означает Бесконечный; тем самым они достаточно ясно показали нам, что образ этот есть аллегория и что Вишну, всеохватывающее Божество, в периоды между творениями почивает на кольцах Бесконечности. Что же до океана, то ведийская образность говорит нам о том, что это должен быть океан вечного существования, а океан вечного существования есть океан чистой сладости или, иными словами, чистого Блаженства. Ибо сладкое молоко (сам по себе ведийский образ) явно несет значение, по сути не отличающееся от madhu, меда или сладости, гимна Вамадевы.
Таким образом, мы обнаруживаем, что в Ведах и в Пуранах используются одни и те же символические образы; океан в них есть образ бесконечного и вечного существования. Мы также обнаруживаем, что образ реки или потока символизирует течение сознательного бытия. Мы обнаруживаем,
