четыре кабинки в ряд, все двери закрыты. Я заглядываю под каждую дверь. Если я увижу там ноги…
Ба-бах! У меня на мгновение сердце замирает в груди. Но это Кертис бьет ногой по двери. Он решил действовать проще. Он идет вдоль ряда кабинок и открывает каждую ногой. Здесь никого нет. Конечно, нет. Брент роется в корзине для использованных бумажных полотенец.
Мы проверяем мужской туалет точно таким же образом. Внезапно я чувствую, как потянуло сквозняком – ледяной поток воздуха бьет мне в шею. Я вижу, что маленькое окошко приоткрыто на какие-то два сантиметра. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы выглянуть из него. У себя в воображении я рисую картину: чья-то рука выбрасывает наши телефоны в ночь, по одному просовывая в эту щель. Если все было так, то наши телефоны потеряны навсегда, потому что эта сторона здания выходит на скалы. Но зачем кому-то это делать?
– Это окошко и раньше было приоткрыто? – спрашиваю я.
Кертис нецензурно выражается и захлопывает его.
– Я не обратил внимания.
– И я тоже, – признается Брент.
Следующая дверь – кладовка уборщицы, оттуда воняет отбеливателем. Мы ищем телефоны среди рулонов бумажных полотенец и жидкого мыла в пакетах для диспенсера. Там целая гора туалетной бумаги. Я заглядываю в каждый рулон.
Я скорее умру, чем признаюсь, что рада заниматься поисками в сопровождении этих двух мужчин. В особенности Брента, потому что я испытываю дрожь и волнение совсем другого рода, когда нахожусь рядом с Кертисом.
Коридор поворачивает. Двери по обеим сторонам, все заперты. Я напрягаюсь, когда мы проходим мимо каждой, готовлюсь, что из них может кто-то выпрыгнуть.
– Как вы думаете, что здесь? – спрашивает Брент, проверяя последнюю дверь.
– Наверное, кабинеты. Или кладовки, – высказывает свое мнение Кертис.
Коридор заканчивается тупиком.
– Здесь почти ничего нет, – говорю я, когда мы возвращаемся тем же путем. – А если выйти на улицу?
– Сейчас слишком темно, чтобы искать, – отвечает Кертис.
– А ты помнишь, что там? – спрашиваю я. – Я помню два гаража для ратраков.
Огромные гаражи для гигантских машин на гусеничном ходу, которые приводят в порядок горнолыжные склоны и другие трассы.
– Мне кажется, что их три, – говорит Кертис.
– Там еще есть небольшой домик в самом низу подъемника, – добавляет Брент. – И будка.
– И еще площадка с шезлонгами на открытом воздухе, – вспоминает Кертис. – Должен быть сарай или какое-то складское помещение, куда они убирают шезлонги.
Мы возвращаемся в банкетный зал. Хизер с Дейлом еще не вернулись. На нижнем этаже гораздо больше помещений.
Кертис захлопывает за нами дверь и говорит тихим голосом:
– Как вы считаете, за всем этим стоят Дейл и Хизер?
– С какой стати? – удивленно смотрю я на него.
– Понятия не имею.
– Не думаю, – заявляю я. – Хизер кажется мне сильно
