обоснуются наши колонисты. <…> Мы не будем селиться в русских городах. Мы предоставим им возможность развалиться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу. Бороться с лачугами, уничтожать блох, поставлять немецких учителей, издавать газеты… это слишком мелко для нас. Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчик под своим контролем. В остальном пусть они [русские] знают ровно столько, сколько нужно для понимания наших дорожных знаков, чтобы они не попадали под наши машины»[99].
Если смотреть сквозь призму истории, Смоленское сражение стало стратегической победой СССР. Оно позволило выиграть время, чтобы укрепить оборону Москвы и восполнить огромные потери личного состава и техники, понесенные в первые недели боевых действий. Именно в Смоленске немецкое командование осознало, что победа обойдется им намного дороже, чем они рассчитывали. В 1939 и 1940 годах Германия получила большую часть Западной и Центральной Европы по выгодной цене в 50 тысяч погибших[100]. В Смоленске цена победы составила 80 тысяч убитых и раненых[101]; а впереди еще была Москва, а за ней – сотни других городов, поселков, деревень, лесов и степей. В начале августа, когда немцы потеряли половину состава[102], генерал Гальдер пересмотрел свое мнение о Красной армии: «Мы недооценили русского колосса… Когда мы уничтожаем дюжину дивизий, на их место приходит еще дюжина».
3
Спасая Сталина
Гарри Гопкинс был весьма своеобразным человеком. Бродвейский всезнайка с доброй душой, бóльшую часть своей профессиональной карьеры он провел, докучая людям: сначала в качестве социального работника в Нью-Йорке, а затем на посту руководителя Управления промышленно-строительными работами общественного назначения, где его управленческие навыки привлекли внимание президента Франклина Рузвельта[103].
Некоторые дружеские отношения не требуют объяснений. Дружбы между Рузвельтом и Гопкинсом не было. Президент был американским аристократом, чья родословная пестрила громкими именами. Гопкинс родился в небогатой семье со Среднего Запада, и его интересы сводились к скачкам, полуночным карточным играм, ночным клубам, виски с содовой и красивым женщинам. Двух этих людей связывал общий опыт жизни в тени смерти. Рузвельт был парализован после перенесенного в 1921 году полиомиелита[104], а позже, во время своего президентства, страдал от болезни сердца. Гопкинсу в 1937 году из-за заболевания раком удалили три четверти желудка, после чего он был подвержен тяжелой форме анемии. На фотографиях военного времени его легко узнать по самому болезненному лицу из тех, кто попал в кадр.
Сообразительность и почти кошачья чуткость к настроению Рузвельта сделали Гопкинса в 1930-х годах фаворитом президента, но глубокое взаимопонимание, возникшее между ними во время войны, объяснялось тем, что Рузвельт
По всей видимости, это фрагменты из застольной беседы Гитлера от 17 октября 1941 г., вечер. Однако данная речь была произнесена не перед генералами, а в присутствии рейхсминистра вооружений и боеприпасов Ф. Тодта и гауляйтера Тюрингии Э. Ф. К. Заукеля.
Имеются сведения, что ещё меньше: от 8 до 16 тыс. убитых в ходе Польской кампании и 27 тыс. убитых в ходе Французской кампании. Правда, было ещё немалое количество пропавших без вести: от 300 до 5 тыс. чел. в ходе первой и более 18 тыс. чел. в ходе второй.
По современным российским оценкам потери вермахта в Смоленском сражении составили 101 тыс. чел., в том числе 20 тыс. убитых. По расчётам авторитетного американского военного историка Д. Гланца они составили около 115,5 тыс. чел.
Согласно Ф. Гальдеру, к 13 августа 1941 г. вермахт потерял 390 тыс. чел., а группа армий «Центр» к 3 августа – 74,5 тыс. чел. Согласно Д. Гланцу, по итогам Смоленского сражения 900-тысячная (на 16 июля) группа армий «Центр» уменьшилась на 115,5 тыс. чел. (13 %). Половины состава потери достигли лишь в отдельных частях (так, на 28 августа танковые дивизии 2-й и 3-й танковых групп имели 45 % штатной численности танков, а 7-я танковая дивизия – 25 %).
Имеются сведения о том, что таланты Гопкинса привлекли внимание Рузвельта несколько раньше. В 1931 г., в разгар Великой депрессии, Гопкинс без участия будущего президента США был назначен исполнительным директором Временной чрезвычайной организации помощи (программа поддержки нуждающихся в штате Нью-Йорк). В следующем году Рузвельт – тогда губернатор этого штата, впечатлённый управленческой эффективностью Гопкинса, назначил того президентом данной организации. В 1933 г. после избрания президентом США Рузвельт пригласил Гопкинса на работу в Вашингтон. Тот согласился и возглавил Федеральную администрацию чрезвычайной помощи, которую и заменило (в 1935 г.) Управление промышленно-строительными работами общественного назначения.
В последнее время приводятся доказательства в пользу того, что у Рузвельта был не полиомиелит, а синдром Гийена-Барре.
