style="font-size:15px;"> – Ах да. Открытая вами школа творческого ненаправления. Очень хорошо, госпожа.
В зал вошли два человека, вызванные для разбора тяжбы. Сарин с трудом отличала одного от другого: на обоих поверх ярких пышных рубашек со сборками красовались модные жилеты и свободно сидящие широкие брюки. Ее интерес вызвал третий мужчина, сопровождаемый солдатом дворцовой гвардии. Он был непримечательным светловолосым крестьянином эйонских кровей, одетым в простую коричневую рубаху. Становилось очевидно, что уже давно он не ел досыта, и Сарин не могла отвести взгляд от его глаз, такая в них застыла отчаянная безнадежность.
Тяжба касалась этого крестьянина. Три года назад тот сбежал от одного из дворян, но был пойман вторым. Вместо того чтобы вернуть его хозяину, он оставил находку у себя и приставил к работе. Но спор зашел не из-за самого крестьянина, а из-за его потомства. Два года назад он женился и обзавелся двумя детьми во владениях второго дворянина. И первый и второй считали, что дети принадлежат им.
– Я думала, что в Арелоне рабство находится вне закона, – тихонько заметила Сарин.
– Так и есть, госпожа, – недоуменно ответил Эйш. – Я не понимаю, в чем дело.
– Они имеют в виду владение в переносном смысле, кузина, – прозвучал с другой стороны мольберта голос.
Сарин удивленно выглянула из-за холста. Рядом с палитрой стоял, улыбаясь, старший сын Киина.
– Люкел! Что ты здесь делаешь?
– Я один из самых преуспевающих купцов Каи, кузина. – Он обошел мольберт и осмотрел рисунок, приподняв бровь. – У меня есть право свободного входа во дворец. Странно, что ты не заметила меня при входе.
– Ты был здесь?
Люкел кивнул:
– Я держался в хвосте толпы, нашел там старых знакомых. Еще не виделся с ними после возвращения из Свордана.
– Почему ты не окликнул меня?
– Меня увлек твой спектакль. – Молодой человек улыбнулся. – Никогда не слышал, чтобы кто-то решился переоборудовать тронный зал Йадона в художественную студию.
Сарин залилась краской:
– Но ведь получилось, правда?
– Чудесно получилось, чего не могу сказать про картину. – Он на минуту задумался. – Это лошадь?
Принцесса нахмурилась.
– Дом?
– Это даже не ваза с фруктами, господин, – вставил Эйш. – Я уже пробовал.
– Раз она сказала, что это одна из картин в зале, нам придется перебрать их все, пока не набредем на нужную.
– Великолепный метод, господин Люкел.
– Хватит вам, – угрожающе произнесла Сарин. – Это картина напротив нас.
– Вон та? – переспросил Люкел. – Но это же букет цветов.
– И что?
– А это что за темное пятно посреди твоего рисунка?
– Цветы, – отрезала девушка.
– О… – Он снова взглянул на рисунок, потом на картину на стене. – Как скажешь, кузина.
