style="font-size:15px;"> После этого дела Платов пошел также вправо, на Поречскую дорогу, к Холму. Донося Барклаю о своем успехе, Платов, между прочим, писал: «Необыкновенный образ войны, употребляемый французами, приличен одним только варварам. Мало того, что они грабят селения, помещичьи дома, бьют жителей, насильничают жен их и дочерей, с священническим саном поступают немилосердно, истязают и выпытывают от них денег, но и самые православные церкви не избегают неистовства французов; святые сосуды и утварь разграбливаются.
В селе Инкове, в церкви, на вынесенных святых образах, французские солдаты мыли и развешивали нижнее исподнее платье; не благоугодно ли будет сей истинно описанный образ войны неприятеля нашего поставить на вид и в известие всему Отечеству.
Подобное извещение воздвигнет в сердцах каждого праведное рвение к мщению и ревность к учинению всяких пожертвований, дабы изгнать из пределов Отечества жестокосердого и несправедливого неприятеля». Вследствие донесения Платова, в тот же день по 1-й армии был отдан следующий приказ: «Главнокомандующий извещает армию, что неприятель, вошедший в Смоленскую, древнюю Российскую губернию, опустошает земли, делает все роды насилий жителям, убивает их, и, что еще жесточе, ругается святыми, грабит церкви и делает из них неприличное употребление.
Русские солдаты должны отмстить злодеям, истребляющим Православную веру их, и Бог будет им помощником». В тогдашних обстоятельствах приказ этот вполне достиг цели, а между тем отбитые у Себастиани бумаги и показания пленных, впоследствии хотя и оказавшиеся неосновательными, еще более убеждали Барклая в необходимости остановить наступление.
«Имея против себя неприятеля искусного, хитрого и умеющего пользоваться всеми случаями, – доносил Барклай государю, – я в необходимости наблюдать строжайшие правила осторожности, тем более что главнейший наш предмет есть выиграние нужного времени, в течение которого ополчения и приготовления внутри империи могли бы быть приведены в устройство». Это донесение было писано из Приказ-Выдры.
На другой день, 28 июня, когда 1-я армия, продолжая свое движение вправо, прибыла к деревне Мощинки, Барклай де Толли писал императору Александру: «Из моего нового расположения я могу с превосходными силами напасть на левый неприятельский фланг, открыть коммуникацию с Вышней Двиной и обеспечить левое крыло графа Витгенштейна, и обе армии будут находиться в одном марше одна от другой; дорога в Москву и все пространство между источниками Двины и Днепра ими прикрывается. Такое положение имеет несомненные выгоды и дает полную свободу действовать с успехом по обстоятельствам».
Князь Багратион не соглашался с Барклаем насчет опасности, предстоявшей от Поречья. Он писал ему о необходимости продолжать марш на Рудню, утверждая, что Наполеон будет непременно обходить левый наш фланг, а не правый, и поведет нападение на Красный. Барклай де Толли, настаивая на своем мнении, расположил
