новой идеей. Это была лекция открытого курса о египетских пирамидах, и Джо весьма удивил выбор подобной темы для такой аудитории, но она согласилась допустить, что, возможно, будет побеждено какое-то великое социальное зло или какая-то великая потребность будет удовлетворена, если раскрыть славу фараонов перед публикой, занятой мыслями о ценах на уголь и муку и посвящавшей свои жизни попыткам решить более сложные вопросы, чем загадка Сфинкса.
Они пришли на лекцию раньше времени, и, пока мисс Крокер вязала пятку чулка, Джо развлекалась, разглядывая лица людей, сидевших с ними на одной скамье. Слева от неё расположились две матроны с массивными лбами и соответствующими шляпками, обсуждавшие права женщин и плетение кружев. Чуть дальше сидела пара скромных влюблённых, бесхитростно державшихся за руки; мрачная старая дева, поедавшая мятные леденцы из бумажного пакетика, и пожилой джентльмен, решивший вздремнуть перед лекцией под жёлтым носовым платком. Единственным соседом справа от неё был парень прилежного вида, поглощённый чтением газеты.
Это была иллюстрированная газета, и Джо рассматривала ближайшую к ней иллюстрацию, от нечего делать задаваясь вопросом, какое случайное стечение обстоятельств могло свести вместе ради мелодраматической картинки индейца в полном боевом облачении, падающего в пропасть с волком, вцепившимся ему в горло, двух разъярённых молодых джентльменов с неестественно маленькими ногами и выпученными глазами, которые кололи друг друга ножами, и женщину с растрёпанными волосами и широко раскрытым ртом, спасающуюся бегством на заднем плане изображения. Прервав чтение, чтобы перевернуть страницу, парень заметил, что Джо смотрит на него, и с мальчишеским добродушием предложил половину своей газеты, спросив прямо: «Хотите почитать? Сюжет отличный!»
Джо с улыбкой приняла предложение, потому что так и не переросла своей симпатии к молодым парням, и вскоре оказалась вовлечённой в традиционный лабиринт любви, тайн и убийств, поскольку история принадлежала к тому роду развлекательной литературы, в которой разыгрываются страсти, и когда у автора не хватает изобретательности, грандиозная катастрофа очищает сцену от одной половины personae dramatis[13], оставляя другую половину ликовать по поводу гибели первой.
«Великолепно, да?» – спросил паренёк, когда она пробежала глазами последний абзац своей части истории.
«Я думаю, мы с вами могли бы написать рассказ не хуже этого, если бы попытались», – снова повернулась к молодому человеку Джо, умиляясь его восхищению этим литературным мусором.
«Я бы считал себя счастливчиком, если бы мог так писать. Говорят, она неплохо зарабатывает на таких историях. И он указал на имя автора – миссис «С. Л. Э. Н. Г. Нортбери[14]» под заголовком рассказа.
«Вы её знаете?» – спросила Джо с внезапно возникшим интересом.
«Нет, но
Действующих лиц (
Отсылка к
