Первые ряды еще не смешались, а варвары уже обратились в бегство. Началось страшное преследование. Александр погнал побежденных к центру, где находился Дарий.
Он увидел его издали за выстроенным в глубину царским отрядом; красивый, рослый мужчина, он стоял на высокой колеснице, которую охраняло множество знатных всадников: они окружили ее в несколько рядов и приготовились встретить неприятеля. Вид Александра был страшен; он направил бегущих на тех, кто еще твердо держался на месте, – большая часть в ужасе кинулась врассыпную.
Лучших и благороднейших убивали на глазах царя; падая друг на друга, один другого обхватывая, катаясь между людьми и лошадьми, они задерживали преследование. Дарий, на глазах которого происходил весь этот ужас, был не в состоянии повернуть колесницу и ускакать, так как воины, защищавшие его, валились на него, колеса врезались в кучи тел и не могли катиться; лошади, натыкаясь на груды трупов, почти прячась за ними, стали биться и не слушались вожжей.
Дарий бросил колесницу и оружие, вскочил, как говорят, на недавно ожеребившуюся кобылу и бежал. Вряд ли удалось бы ему тогда убежать, если бы к Александру не явились опять всадники от Пармениона звать на помощь, так как там собралась большая сила и враг не поддавался.
Пармениона вообще обвиняют в том, что в этом сражении вел он себя нерадиво и вяло: может быть, старость лишила его отваги, а может быть, по словам Каллисфена, самовластие Александра его тяготило и его высокомерие вызывало зависть. Царь, раздосадованный этим зовом, не показал солдатам своих истинных чувств; словно насытясь убийством, он приказал трубить сбор, так как уже стемнело. На пути к своим теснимым полкам он узнал, что враг совершенно разбит и обращен в бегство.
Так завершилось это сражение, положившее, как считали, конец владычеству персов. Александра провозгласили царем Азии; он приносил великолепные жертвы богам и раздавал друзьям богатства, дома и высокие должности. Ища славы у греков, он написал им, что уничтожил все тирании и дал городам автономию, платейцев же уведомил, что он отстроит их город, потому что предки их предоставили эллинам свою землю для борьбы за свободу.
Он отослал часть добычи кротониатам в Италию из уважения к ревности и доблести атлета Файла, который во время войны с персами, когда все италиоты отреклись от эллинов, снарядил на собственные средства корабль и отплыл к Саламину, чтобы с ними делить опасности в сражении. С такой благосклонностью относился он ко всякому доблестному поступку, ибо хранил память о прекрасных делах, и они были ему близки и понятны.
В Вавилонии, куда он направился (страна сразу же подчинилась ему), его особенно изумила пропасть в Экбатанах, из которой все время, словно из источника, бил фонтаном огонь, а также нефтяной поток, такой большой, что он образовал озеро неподалеку от этой пропасти. Нефть в остальном похожа на асфальт, но это такое горючее вещество, что его не надо зажигать: оно вспыхивает от световых лучей и часто горит в воздухе.
Варвары,
