прошедшие недели прятался от изменений. Не замечал, что они перестали смотреть в глаза. Не подходят близко. Стесняются моего общества даже кореша. Не раз предлагали прикрыться, хоть чисто символически, простыней. Джим перестал таскаться рядом. А ведь раньше это было излюбленное времяпрепровождение. Могли целый день где-то шляться – то в „Пустыне“, мать её так, даже в „Мороз“ забредали. Находили способ потрындеть со всеми. Исследовать. Мечтали найти границы Рая».
Эксперимент Модеста не понравился геккону. Ещё больше расстроившись, отправился к себе. Ведь от пищевых терминалов не было пользы в вопросах алкоголя. Проходя мимо сцены, засмотрелся на Мэрилин на плакате. Водил пальцем по улыбающемуся родному лицу.
«Может, послушать Каа и что-то наконец напялить? Вроде нетрудно. Менделеев хорошо себя ощущает и в брюках, и в ботинках… Нет! Как смогу лазить по вертикальным предметам. Без одежды чувствую мир».
Отвернулся и побрёл дальше в свою кокосовую скорлупу, давно перенесенную в не совсем привычную тропическую местность, подальше от чужих глаз. Забылся тревожным сном…
– Эй, дружище, выходи. Хватит дрыхнуть, – стучал по скорлупе мыш, – Выходи-выходи, надо поговорить, – в голосе звучали непривычные нотки.
Джим любил цветастые рубашки. Носил их расстегнутыми поверх зелёных штанишек на лямке через плечо. Как раз они и мелькали перед мордой.
– Фу, ты опять, – сморщил носик Керри. – Противно смотреть. Дружище, давай всё же оденешься! Вот это должно быть удобно.
Из принесённого рюкзачка появился белый халат Менделеева. Геккон приготовился отбиваться. Угрожающе крутил хвостом.
– Слушай, можешь ходить босиком – никто не удивиться. Труселя тоже не носи, если не хочешь. Просто прикройся и народ не заметит твоей странности. Вернись. Не губи всё сразу. Глупость совершаешь. Давай-давай, не ломайся.
Геккон психанул и кинулся на Керри. Брызнула кровь.
Глава 8. Полный провал
7 месяцев полёта
На потолке, среди причудливых агрегатов удобно прятаться, мало кто мог сюда забраться. Птицы, конечно, долетали, но неудобно цепляться за гладкую поверхность когтями – не летучие мыши, чтоб висеть вниз головой. А для мышей слишком светло.
Геккон считал небо, как бы странно не звучало, своим царством. Здесь можно быть настоящим и расслабленным в любое время.
Мир перевернулся во всех смыслах.
Первые дни Тэ ходил вниз только за пищей, и то когда все спали. Ночная тишина пугала. В некоторых местах улавливался отдалённый гул, напоминающий урчание гигантского животного. Старался избегать этих мест. Мягкий бледный свет исходил от воды и от одиноких приборов на стенах, а небо полностью пропадало в темноте. Поэтому геккон всегда спал в скорлупе.
Сумеречное зрение помогало с лёгкостью передвигаться, не спотыкаясь. Осмелев, пытался разбудить кого-нибудь,
