на встречу с клиентами.
Клиенты были приезжими, я выступала в двух ипостасях одновременно: как гид и как работник жилищно-коммунального хозяйства. Как гид, я рассказывала историю города, районов, улиц и даже некоторых домов, а как сантехник – историю водопровода в этих районах и улицах. Я знала, в каких домах плохо с водой, в каких – с канализацией, а в каких – и с тем, и с другим. Я знала, где протекает крыша, а где сделали ремонт. В каких домах затапливает подвалы, и где идет тяжба с управляющей компанией.
Да и вообще, я знала и любила свой город и категорически не согласна была с тем, что какой-то заезжий гастролер разбил сердце и испортил жизнь моей землячке.
Поэтому я не стала ждать Пашку, а, освободившись, поехала на вокзал, чтобы встретиться с водителем автобуса, который отвозил деньги для Никифорова.
…Водитель оказался солидным дядькой без возраста. Такому можно было дать и сорок, и шестьдесят. Густая копна седых волос, пропахших машинным маслом, грубые большие ладони с черными ногтями, сигарета за ухом. Разговаривал он простуженным басом.
– Здравствуйте, вы Анатолий Степанович?
– Можно Степаныч,– разрешил он.
В автобусе было пусто, я опустилась на сиденье и выпрямила ноги, уставшие от поездок.
– Я подруга Элеоноры, она неделю назад передавала с вами деньги для Никифорова Гоши. Он вас должен был встретить.
– Было такое. Он встретил, я отдал.
– Вы с ним знакомы?
– Не так, чтобы очень, встречались пару раз, он попросил, объяснил, что горит сделка, что задаток пропадет, если не успеет внести всю сумму. Ну, я согласился. Он мне бутылку хорошего коньяка купил, так что я не в претензии.
– И больше вы его не видели?
– Нет, говорю же, мы мало знакомы. А что случилось?– он подвинулся ко мне. Запах машинного масла мешался с сигаретным дымом.
– Этот человек со всеми деньгами пропал, исчез, будто его не было.
– И что теперь?
– Соображайте, Степаныч. Подруга написала заявление в полицию, если вы видели Никифорова последним, значит, скоро вас побеспокоят органы.
– Ну, пусть беспокоят, я все равно ничего не знаю. Что вспомню, то и скажу.
– А что вы вспомните?
Степаныч прищурился.
– Номер машины вспомню.
– Он встречал вас на машине?
– Да, на иномарке.
– На какой?
– Не помню.
Я полезла в сумку, вытащила кошелек и зашелестела перед носом у Степаныча купюрой. Он оценивающе посмотрел на меня, на деньги и ласково сказал:
– Убери, девонька. Чем он вам насолил, этот Гоша?
– Похоже, подругу обворовал мою. Если живой, надо найти.
– Машина, может, не его, уж больно она хороша для такого, как он. Пиши,– велел он мне. Я достала рабочий блокнот.
– Форд Фокус серебристый.
Я записала номер, захлопнула блокнот, вернула его в сумку, улыбнулась Степанычу, и,
