style="font-size:15px;"> – Нет.
– И в чем оно заключается?
– Что?
– Предложение, которое есть у вас со Степаном.
– Причем здесь Степан?– сбился с мысли Пашка.
– Так есть предложение или нет?– разозлилась я.
– Слушай, Кать, кончай дурить, ты все поняла.
– Ничего я не поняла,– чистосердечно призналась я, открыла палисадник и вошла на территорию, захваченную сорняками.
– Кать,– позвал Егоров,– а что ты вечером делаешь?
– Сорняки пропалываю.
– Я серьезно.
– И я серьезно,– опять совершенно искренне призналась я,– у меня прополка уже две недели стоит в плане, так что не отвлекай меня, юный буденовец.
– Кто юный?– удивился Пашка,– я?
– Нет, я,– из зарослей лебеды ответила я.
Работа меня постепенно успокоила, и я уже не сильно вникала в соседский треп. Пашка тем временем подошел к ограждению и встал возле него так, чтобы лучше видеть мою грудь в вырезе футболки. Грудь у меня пятого размера, Пашка пялился мне прямо в вырез, вгоняя меня в краску. Я распрямилась:
– Егоров, не мешай работать.
– Ясное море, я не мешаю. Я хочу раз и навсегда договориться.
– Только если ты дашь мне слово, что Степан больше не будет устраивать вечеринок у меня под окнами.
– Кать, это не серьезно.
– Конечно, тем более, что сам ты не далеко от Степана ушел.
– Я?– не поверил Павел.
– Ты. Кстати, твой Степан влез ко мне в окно, свалил горшок с цветком и тюль порвал, – рассказывала я, привалившись к ограждению с другой стороны,– и зачем ты вообще завел кота?
Вот тут и случилось непредвиденное. Егоров вдруг наклонился и поцеловал меня прямо в губы, прижав к себе за плечи. Нас разделяла художественная оградка из железных витых прутьев. Задохнувшись, я уперлась руками в садовых перчатках Егорову в грудь и с силой вырвалась на свободу.
– Сдурел, что ли? – обозлилась я на него и на всякий случай огляделась по сторонам.
На улице никого не было, но соседская бабка Проня вечно торчала у окна, и уж такой момент точно не пропустила.
– Кать, ну, сколько можно меня дразнить?
– Что?!?
Пашка заткнулся, уловив в моем голосе предгрозовые раскаты.
Я оттолкнула его от палисадника:
– Катись отсюда, пока цел. И не подходи ко мне. Буденовец, ясное море.
Палисадник опять остался без прополки.
Я влетела во двор, закрыла калитку на засов, начисто забыв, что между участками есть проход, пронеслась в дом и заперлась на все замки, будто Егоров был насильником, а я потенциальной жертвой. Осталось только набрать 911.
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.
«Ну, малолетка»,– обзывала я Егорова и металась по дому, бестолково переставляя с места на место вазочки и статуэтки. В ванной я повертелась перед зеркалом, придирчиво рассматривая свою фигуру. Бюста
