небольшие озерки с разделяющими их низкими перешейками и пригорками. Над этими озерками часто слышались крики кайр, но мы ни разу ни одной так и не видели. Все озерки имеют удивительно правильную круглую форму и крутые берега, словно они сами вырыли себе ложе в песке.
Из весел и большого брезента было устроено нечто вроде палатки. По счастью, нам удалось найти немного сухого плавника, и вскоре в палатке запахло горячим и вкусным кофе. Мы закусили, напились кофе, закурили трубки, и тут Иохансен поразил нас всех: несмотря на свою тяжеловесность и упитанность, тут же перед палаткой на тяжелом мокром песке он проделал одно за другим несколько сальто-мортале, не снимая с себя длинного офицерского плаща и полных воды болотных сапог.
В половине седьмого утра прибыли снова на корабль. Туман рассеялся, но лед, дрейфовавший взад и вперед с приливом и отливом, дальше к северу оставался все таким же сплоченным. Перед полуднем нас посетила лодка с двумя дюжими ненцами. Приняли их любезно, накормили и угостили табаком. Из их рассказов мы поняли, что они живут в чумах, в глубине страны, дальше к северу. Ненцы уехали к себе домой, нагруженные подарками. Это были последние встреченные нами люди.
На следующий день лед оставался все таким же сплоченным, и так как ничего другого предпринять было нельзя, то после обеда несколько человек опять отправились на берег, отчасти для того чтобы поближе познакомиться с этой малоизвестной страной, отчасти чтоб постараться отыскать стоянку ненцев и выменять у них меха и оленье мясо. Своеобразна эта плоская равнина. Ничего, кроме песка, всюду один песок. Она еще более плоская и еще пустыннее, чем земля у Югорского Шара, и еще более необозрима. Равнину покрывал зеленый ковер из травы и мхов, кое-где разорванный ветром, который распахнул его и набросал на него сыпучий песок.
Сколько мы ни ходили и ни искали ненецкого жилья, так и не нашли. Единственным достижением было то, что увидели далеко-далеко три существа мужского пола, которые, однако, едва заметив нас, поспешили как можно скорее скрыться. Дичи встречалось мало – несколько белых куропаток, куликов и морянок, вот почти и все. Главную нашу добычу составили опять же коллекция растений и кое-какие геологические и географические наблюдения. Оказалось, что здешний берег показан на картах не менее чем на полградуса долготы западнее, чем в действительности.
Только на следующий день (9 августа) около полудня мы вернулись на судно. Лед на севере как будто бы несколько разошелся. В 8 часов вечера, наконец, снова двинулись в путь.
Лед встретился легко проходимый, и через три дня удалось выйти на открытую воду. В воскресенье, 13 августа, мы прошли по открытому Карскому морю мимо северной оконечности Ямала и Белого острова. Льдов нигде не было видно.
В течение следующих дней непрерывно дул довольно свежий восточный ветер, часто переходивший в очень крепкий, и, чтобы подвигаться на восток, пришлось лавировать под парусами. Нельзя сказать, чтобы «Фрам» хорошо шел под бейдевиндом[127],
Бейдевинд – курс парусного судна, когда оно идет почти против ветра (угол между направлением хода судна и направлением ветра меньше 90°).
